Владимир Белобородов: Хромой. Империя рабства [litres]

– О, красавец. Кормы?

– Не-э. Потом расскажу. Что?

– Похоже, сегодня не обыскивали, но проверь.

Клоп кивнул и, проходя мимо, сунул мне заточку.

– Держи. Спасибо.

Я встал в очередь к котлу, вскоре за мной пристроился и Клоп. В середину очереди попытался воткнуться Ряха, оттолкнув Толикама. Так бы я промолчал, но Толикам был нормальным рабом, хотя и не мог постоять за себя, да и настроение у меня было мерзопакостное.

– Ряха, ты, может, в конец встанешь, а не будешь наглеть?

Ряха взглянул на Толикама, потом на меня:

– Тебе-то чего? Или лобызаетесь?

– Ты меня сдвинул на один горшок назад. А про лобызаетесь, может, расскажешь? Мне даже интересно стало.

– Ладно, – многозначительно произнес раб и, посмотрев на Клопа, возвышающегося позади меня, отошел в конец очереди.

– Чего, рассказывай? – обернулся я к Клопу.

– Неймется же тебе. Чего задираешь? Он же из прикормленных, того и гляди в кормы. Уж как минимум нашепчет.

– Чего шептать, вон Одноглазый зыркает. Да и было бы кого задирать. Рассказывай, что у тебя?

– Бревно орку на ногу уронил.

Я некоторое время обдумывал его слова.

– Это как?

Он пожал плечами.

– Я смотрю, ты Ларка по криворукости опередить хочешь?

– Похоже, уже.

Я посмотрел на него. Он правильно понял мой взгляд.

– Ну я не очень по-оркски понимаю, но «Карлан» и «биться» разобрал, думаю, праздник в этом году мой.

– Значит, вместе пойдем. – Я рассказал Клопу о своей неудаче.

– Так я ладно, нечаянно. Ты-то чего опять? – резюмировал мой рассказ Клоп.

– Да надоело все.

– Смотри, сломишься. Первый знак. А я думаю, чего он сегодня завелся…

Клоп трындел, а я не перебивал его, понимал, ему сейчас тоже не по себе, и эта бесполезная болтовня о моих ошибках хоть отчасти отвлекает от его собственной судьбы. Вот такой я раб – Сократ.

– …помирился бы с кормами, может, что посоветуют.

– Ага, сейчас, только все закладки с «лепешками» сдам.

Подошла наша очередь. Одноглазый кинул в мой горшок треть от нормы.

– Старис, ты чего?

– Тебя потом накормят. Можешь идти.

– Ну положено же…

– Иди. А то я тебе наложу чего позапашистей и жрать заставлю.

Тварь. Я отошел от котла и уселся рядом с Толикамом на бревно. Бревна лежали в два ряда. Со стороны рабы напоминали нахохлившихся осенних воробьев, сидящих на ЛЭП. Рабы, уткнувшись носами в горшки, с жадностью поедали несуразное варево деревянными лопатками. Между бревнами ходил корм, это чтобы мы не откладывали кашу на «лепешки». Сегодня это был Жирный, но я его всегда называл уважительно, полным именем – Пидрот, ну нравилось оно мне.

На выходе с площадки после кормежки еще и досмотр устроить могут. Понятно, что кому надо может обойти эти запреты. Если очень захотеть, то можно вообще выменять дополнительную кашу у самих же кормов. Но и они должны показывать оркам свое рвение. Рядом уселся Клоп. Процесс поглощения пищи – святое. В это время на разговоры не тянуло. Слюна не давала.

– Держи, – вдруг протянул мне свой горшок с недоеденной кашей Клоп, вырывая из рук мой пустой.

Отказываться я не стал, но спросить, отчего благородство в нем проснулось, между махами лопаткой спросил.

– Все равно сейчас выйдет наружу. С тебя четверть пайки, когда встану. – Он кивнул в сторону котла.

Орки! Орки на ужине – к экзекуции. Стопятидесятипроцентная примета. А присутствие в их делегации шамана – трехсотпроцентная, что накажут до полусмерти.

– Клоп! – заорал Одноглазый. – Сюда!

– Чего сидишь? – подошел Жирный. – Здесь он!

– Тащи его, Пидрот.

Наказание орков не то что наказание кормов. Бил прихрамывающий орк. Видимо, тот, которому Клоп ногу отдавил. Эх, как он бил. С оттяжкой, с душой. Я прижмуривался во время удара. «Девяносто восемь, девяносто девять, – считал я количество палок, понимая, что Клоп труп, – сто».

Уф. Остановился. Шаман подошел к лежащему на столе раздачи рабу. Прижал палец к затылку. У меня внутри все сжалось. Смерть раба вообще обычное дело. Но Клоп!.. Постояв секунд пять, шаман отдал какой-то глиняный сосудик корму. Мать моя женщина! Жив, паскуда! Жив! Иначе бы мазь не выдали. Ну Клоп, напугал! Живучий гад.

Клопа утащили к кормам. Это нормально. Там есть лазарет. Кормят опять же лучше.

Вечер был тоскливым. Не из-за того, что произошло сегодня. Здесь все вечера были тоскливыми. В углу резались в «интеллектуальные» экскременты, в реальности игра называется грубее, но пусть так. Суть игры почти как в монетки, а проигравший и есть самый настоящий экскремент, ввиду отсутствия оного у него какое-то время, так как останется без определенного количества каши, по полпорции которой он должен будет отсыпать выигравшим утром и вечером.