Гидеон Эйлат - Лунная льдинка

— Ты что ж это, подлец, — с удивлением, но без особой злости произнесла Дорида, — прирезать меня вздумал?

Бритоголовый промолчал. Он спрыгнул на пол по другую сторону ложа, сдернул с постели тонкое одеяло и быстро намотал на левую руку. Не сводя с него взгляда, Дорида медленно покачала головой.

— Не поможет, приятель! Лучше скажи, почему решил меня убить, тогда я, пожалуй, живым отпущу. Даже хозяину не скажу.

При упоминании о хозяине бритоголовый криво улыбнулся.

— Так это он тебя послал? — сообразила шемитка, и слуга поморщился, пеняя себя за неосторожность. — Но почему? Чтобы ограбить? Так ведь у меня ни гроша за душой.

Слуга пронзительно закричал, взлетев на ложе, в три прыжка подскочил к Дориде, замахнулся кинжалом… Крик оборвался, кинжал звякнул о порфировые плитки пола, на него упал ночной душегуб с пронзенным сердцем. Дорида вытерла меч об одеяло, которое так и не пригодилось бритоголовому, и снова покачала головой — на сей раз недоуменно.

Ее взгляд поднялся на архитрав, метнулся влево — вот он, лаз, полукруглое оконце в глубокой нише под самым потолком. Убийца предусмотрительно закрыл его, когда забрался в опочивальню — чтобы сквозняк не насторожил жертву.

Дорида подошла к деревянной кровати, взялась снизу за спинку, напрягла мощные мускулы. Кровать встала на попа; легки толчком руки шемитка опрокинула ее на пилон. Поставила рядом табурет. И без труда залезла на архитрав.

Вот и оконце. Приотворив его, она высунула голову наружу. Темно, хоть глаз коли! Но, пошарив рукой по стене, она сразу обнаружила металлическую скобу, вмурованную в кладку, и мягкий нарост на ней. Узел! Веревка довольно толстая, вполне способная выдержать человека. И увесистая — наверное, достает до земли. Дорида отвязала ее, смотала в бухту и спрыгнула на пол.

— Золото! И впрямь золото! — Руки Пролазы вынырнули из сундука, между пальцами посыпались желтые кругляши.

— Целая куча! — Саба запрыгала от восторга. — Ай да Очаровашка! Дайте мне его сюда — расцелую! До чего ж я люблю богатеньких!

Путь в сокровищницу Паквида оказался долог. В темных коридорах подстерегали ловушки, в точности как та, что погубила Гизайля, но Конан легко научился выбирать безопасный путь. Он нажимал на плиты мечом и ступал на те, что оставались на месте. Остальные шагали за ним гуськом; каждый держался за пояс впереди идущего. Никто не сорвался. Несколько дверей, к которым привели коридоры, не уступили отмычке Пролазы; приходилось возвращаться и искать другой путь. Наконец щелкнул замок, и они вошли в тесную каморку, посреди которой стоял громадный сундук.

Сундук оказался на запоре, но с этим замком немедийский вор справился в считанные мгновения.

— Не знаю, как вы, компаньоны, — сказал он, — а я нашел свое счастье.

Конан поднял канделябр повыше и окинул взглядом своих спутников. Наверное, уже никто не претендует на должность стражника в этом особняке. Кроме Баррака, быть может. Неразговорчивый пикт равнодушно смотрел на золото, тогда как у остальных лихорадочно блестели глаза. Они сыпали себе за пазухи пригоршни денег.

Конан и сам загорелся азартом. Опустился на корточки перед сундуком, отвязал пустой кошелек, до отказа набил деньгами.

— А ты, пиктский кабанчик?

Конан посмотрел на Сабу и крякнул от неожиданности. Она стояла совершенно нагая; красное платье, завязанное снизу, служило теперь вместительным мешком. Пересыпая в него деньги из сундука, длинноногая красотка дерзко ухмыльнулась Конану и снова перевела взгляд на пикта. — Ты-то что? Стесняешься, что ли? Хапай, я разрешаю.

Баррак промолчал, лишь вперил в нее такой плотоядный взгляд, что она прикусила язык.

— Как теперь отсюда выбраться, да еще с такими деньжищами? — произнес Фефим.

— Что-нибудь придумаем, — сказал Конан. — Мне другой вопрос покою не дает: почему мы так легко сюда проникли?

— Ну, не так уж и легко, — возразил Пролаза. — Тут ловушки кругом.

— Да, но они одинаковые, — заметила Саба. — К одинаковым легче приноровится. Прав ты, Конан, что-то здесь не так.

Ее нагота снова привлекла взгляд киммерийца, и на этот раз он увидел нож, привязанный к женской лодыжке двумя полосками красного ситца. Где-то он уже видел этот нож… Кажется, в трапезной…

— Тихо! — Конан предостерегающе вскинул руку. — Шаги!

Все затаили дыхание и напрягли слух. И услышали не только шаги, но и мерное постукивание металла о камень. И шуршание отъезжающих плит. Кто-то приближался к сокровищнице — точно так же, как незадолго до этого они сами. Двигался осторожно, прощупывая путь.