Виталий Каплан: Около кота

– Слышь, Алай, – тут же спросил я, – а как тут со жратвой?

– Со жратвой тут отменно, – усмехнулся мой сопровождающий, – кормят сытно. Не разносолами господскими, ясное дело, но нам завидуют слуги из многих домов. Тебе раньше-то в услужении где быть приходилось?

– Да так, немножко, – кивнул я, вспомнив трактир.

– Ну вот, значит, понимаешь, что такое над каждой коркой трястись и как рёбра выпирают с голодухи, – наставительно сказал Алай. – А тут не так.

– Я неделю почти не жрамши, – снова поведал я правду, – нельзя ль чего пожевать, а?

Ну а что ещё мне надо было спрашивать? Что ещё может спросить бродяжка, взятый из милости в богатый дом?

– Обеда дождись, – сухо возразил Алай. – Уже скоро. И смотри, не вздумай чего на кухне стащить.

– Выдерут? – понимающе спросил я.

– Не, – Алай ухмыльнулся, – господин на такую мелочь отвлекаться не станет. А вот старшой пинков надаёт, да и повара добавят, они здоровые, сильные.

Ну, тут всё как обычно.

– Слышь, – только сейчас решил я спросить, – я вот чего не пойму. Если господин новых слуг нанимает, то куда старых девает?

Внимательно я глядел на Алая, но не в упор, конечно. Так, осторожно скользнуть взглядом – и в сторонку, но главное, чтобы успеть зацепить.

– Ну… – протянул Алай, – той зимой, к примеру, прежнему старшому, Ханимари, восемнадцать исполнилось, и господин дал ему денег и письмо в Алагралайю, к своему аптекарю знакомому, чтобы тот, значит, взял его в подмастерья, коли Ханимари по аптекарской части пойти надумает. А нет – так найдёт себе применение. Голова на плечах есть, и плечи крепкие, и деньжата на первое время будут… А на будущую зиму Тангиль так же уйдёт, и Халти старшим станет. Но бывает и по-другому… Вот до тебя был у нас такой пацан, Хосси, так он недавно вздумал обокрасть господина, в кабинет его ночью залез…

Вот, значит, подумал я тогда, почему у аптекаря освободилось местечко… Повезло же мне, что никто не опередил. Хотя, братья, вы же понимаете, что такие везения должны быть тщательно подготовлены. Да, понимаю, понимаю! Не я один готовил, были и другие глаза да уши. А всё ж таки не полезь этот злосчастный Хосси куда не след – я бы долго ещё рядом ошивался, ища повод.

– И что? – спросил я с замиранием, почти не притворяясь. – Наказали?

– Если бы! – скривился Алай. – Господин ему вообще слова не сказал, а только на другой день приехала телега, парой быков запряжённая, а на телеге – трое здоровых таких дядек, по виду вроде не селяне, а приказчики купецкие. Посадили Хосси на телегу, ноги ему верёвкой спутали, чтобы утечь не вздумал, и уехала телега за ворота. Вот. А ещё перед Дамилем был Асараби, его тоже увезли, только вот за что, неведомо. Такой тихий пацан был, зашуганный совсем, слова не проронит. А вот чем-то всё же не угодил.

Задумался я над словами Алая. И ведь не то удивительным было, что господин слуг меняет – такое во всяком богатом доме сплошь и рядом. Но две вещи мне чудными показались. Первая – это насчёт телеги. Ну, не угодил тебе слуга, так отлупи его, другим в назидание, да и вышвырни за ворота, и пусть бредёт куда хочет. Нет – телега какая-то, быки какие-то… Второе диво – это насчёт старших. Почему, как слуге восемнадцать стукнет, так выпроваживает его господин, и даже не выпроваживает, а судьбу ему устраивает – денег даёт, письма рекомендательные? От первого дива веяло жутью какой-то необычной, а от второго – необычной милостью.

Но обо всём этом надлежало потом как следует размыслить, когда пообвыкнусь тут, пооботрусь. Нам спешить некуда, наши жернова, как сами знаете, мелют медленно. Медленно – да верно.

– А что о работе скажешь? – задал я самый главный вопрос. – Тяжело ль приходится?

И вновь на минутку задумался Алай.

– Да как тебе сказать… Тут, конечно, не рудник и даже не мельница, спину не сорвёшь, но и без дела не сидят. Особенно летом да осенью, у господина аптекарский огород ведь большой, всякие целебные травы, и надо их правильно вырастить, правильно собрать, правильно высушить, а потом из них правильно снадобья изготовить. Силы особой тут не надо, а вот внимание да старание… это да.

Тут-то на меня просветление и снизошло. Появилась у меня догадка, почему взрослых слуг у господина нет. Ежели работа ни силы особой, ни ума не требует, то куда разумнее отроков нанять. Платить им не как взрослым, само собой, а то и вовсе не платить, а только кормить да одевать – а работа будет сделана не хуже. Что же до старания… так воспитывается старание. Уж мне ли не знать! И потому задал я следующий по главности вопрос.