Сэм Феллан: Конан и Морская Ведьма

Арбас оглянулся. На темном мокром лице убийцы мелькнула злорадная ухмылка.

— А ты уже передумал встречаться с ним? — В ответ на поток грязных ругательств спутника проводник громко расхохотался. — Нам повезло с погодой. Ночь как по заказу. Ведь если кто-нибудь попытается проследить за нами, то буря — неплохое прикрытие. И потом тебе ведь хорошо известно, что Конан и носу не может высунуть из своей норы. Его голова на территории Зингары, впрочем, как и в Туране, теперь стоит слишком дорого. Но даже если забыть об этом, неужели ты думаешь, что он побежит на свидание с каждым встречным, кто по каким-то причинам захочет поговорить с ним? Разве что дело действительно будет стоить его драгоценного времени. Ведь ты до сих пор не сказал, зачем тебе нужно видеть Конана, — напомнил Душегуб.

— Я расскажу об этом только ему самому, — отрезал Имиль.

Арбас, паясничая, почтительно закивал.

— Ах-ах. «Я расскажу об этом только ему самому». Ах-ах. В таком случае не буду портить драматического эффекта. Не хотел обидеть вас, ваше высочество. Простите.

Туранец никак не отреагировал на оскорбительный тон спутника и молчал весь оставшийся путь.

Справа от них поверхность скалы была испещрена зияющими отверстиями. Когда-то эти дыры служили входами в ныне заброшенные погребальные пещеры, прорубленные в известняке рабами, давно ушедшими вслед за своими хозяевами. Округлые своды довольно высоких проемов тонули во тьме. При вспышках молнии казалось, что потолки склепов в глубине еще выше. Когда-то доступ к могилам преграждали крепкие деревянные врата, закрывающиеся на засовы, но с течением времени все они так или иначе были повреждены. Несколько особенно крепких дверей еще болтались на пересохших петлях. Большинство же или вовсе отсутствовали, или висели вкривь и вкось — сломанные останки сгнившего дерева и проржавевшего металла.

Имиль мрачно раздумывал над тем, руки какого исполина могли разломать на части эти крепкие запоры и разорить могилы, которые они закрывали, и зачем это могло кому-то понадобиться. Однако время и место явно не подходили для подобных размышлений. Тьма внутри склепов была намного глубже, чем чернота ненастной ночи. А в сыром воздухе все еще висел запах разлагающихся тел, не выветрившийся за целое столетие. Юноша напрягался каждый раз, когда они проходили мимо зловещих проемов. По спине пробегали мурашки. Ему мерещилось, что кто-то смотрит на них из темноты пещер. Время от времени он слышал еле уловимый звук быстрых шагов и шарканье ног, доносящихся изнутри. Имиль молил всех святых, чтобы это оказались просто большие крысы, потревоженные в норах. К тому же, что только не почудится в бурю.

— Я думаю, это здесь, — коротко бросил Арбас и свернул в один из затхлых склепов. Он поднял над головой фонарь, который каким-то чудом продолжал гореть. Молодой человек огляделся.

Пещера по форме напоминала букву «Г». Сначала шел небольшой коридорчик футов двадцать, а затем, под прямым углом к нему, второй, более широкий, около пятидесяти футов длиной. В высоких стенах первого узкого прохода виднелись высеченные в три ряда ниши, когда-то заполненные гробами. Теперь же неповрежденными остались только несколько источенных жучком деревянных ящиков. Остальные были разломаны, и их содержимое рассыпалось. Впрочем, никто не смог бы сказать наверняка, что стало тому виной — время или вандализм.

Сразу за поворотом висел занавес из двух слоев плотной ткани. Он не пропускал холодных сквозняков с улицы и служил маскировкой, если внутри зажигали свет, Похоже, пещеру приспособили под жилье совсем недавно. Арбас откинул тяжелый полог.

Здесь, в этом древнем, населенном тенями склепе, Конан устроил свое логовище.

— А где же хозяин? — недовольно спросил Имиль. Ему не терпелось перейти прямо к делу и поскорее стряхнуть с себя неясные страхи, преследовавшие его с тех пор, как он вошел на кладбище.

— Не привыкли ждать? Придется. Хозяин появится здесь, когда сочтет нужным. По крайней мере, он знает, что мы должны прийти сюда сегодня ночью, — невозмутимо заметил Арбас и занял единственный в склепе стул.

Проклиная Душегуба за наглость, туранец, оставшись стоять, осмотрелся. Помещение было удивительно хорошо обставлено, особенно учитывая трудности, с которыми неизбежно пришлось столкнуться тем, кто притащил сюда эти вещи, рискуя вызвать подозрение стражников и привести за собой хвост. В углу на полу — роскошная кровать, сооруженная из матраса, покрытого несколькими большими шкурами. Помимо стула у стены стоял стол, на нем две лампы, бутылки, недоеденный ужин и, что самое удивительное, несколько книг, свитков пергамента и письменные принадлежности. В пустых нишах в беспорядке накиданы разнообразные предметы: кувшины с маслом, арбалет и несколько колчанов со стрелами, посуда, съестные припасы, боевой топор, древние кинжалы на любой вкус, кольца, браслеты и прочие металлические побрякушки. Неподалеку от стола на камнях тлели угли. Конан позволил себе построить небольшую жаровню. Штабель не сожженных досок красноречиво рассказывал о том, какое применение бесполезно пропадающим гробам нашел новый жилец.