Джон Норман - Бродяга Гора

— Ага, значит, ты умеешь учиться. Как, впрочем, и учить. Меня, например, ты многому научила.

— А теперь, — она улыбнулась, — ты собираешься поучить кое-чему свою учительницу?

— Может быть, — усмехнулся я.

— Признаюсь, — сказала Джина, — я никогда не испытывала чувств, свойственных нормальной женщине.

— Ложись! — приказал я.

— Повинуюсь.

Она подняла глаза.

— Ты, кажется, не сердишься на меня?

— Нет, не сержусь, — ответил я, присев на солому рядом с ней. — Эй, сторож! Дай-ка мне ключи от кандалов этой шлюхи.

Он подошел на мой оклик и подал ключ, с помощью которого я разомкнул браслет кандалов на правой лодыжке Джины, на левой же цепь осталась. После чего вернул ключ сторожу.

— Похоже, — заметил я, — этого малого моя просьба не удивила и не насторожила.

— Нет, не удивила, — растерянно согласилась она.

— Значит, — заметил я, — желание мужчины освободить твои ноги не столь уж нелепо.

Джина воззрилась на меня с испугом.

— Помни, — сказал я ей, — теперь у тебя нет ни хлыста, ни цепей, ни черного кожаного облачения, символизирующего твою власть.

— Да, — прошептала моя бывшая дрессировщица, — ничего этого у меня нет.

— Но даже если бы и было, — продолжал я, — мужчина мог бы отобрать у тебя хлыст, швырнуть на пол и научить женственности.

— Я бы этого хотела, — призналась она. — Я бы хотела, чтобы мужчины сделали меня женщиной.

— Ты и есть женщина, — заметил я. — Тебе нужно лишь осмелиться быть ею.

— Нет! Это значит самой, добровольно, подчиниться мужчине.

— Конечно.

— Но я лишена чувств и потребностей нормальных женщин.

— А может быть, ты просто боишься проявить их?

— Нет! Нет!

— Попробуй. Попробуй почувствовать, кто ты на самом деле.

— Я — леди Джина! А леди Джина никогда не станет покорной рабыней!

— Выходит, стать настоящей женщиной тебе мешает гордыня?

— Выходит, так.

— Но ведь на самом деле ты женщина?

— Увы, — согласилась она, — хотя это и плохо! Гадко!

— Ты всегда можешь притвориться, будто женщина ничем не отличается от мужчин.

— По-твоему, я полная дура?

— А по-твоему, быть женщиной плохо?

— Конечно.

— Почему?

— Как это почему? Потому что женщина не мужчина.

— Но ты ведь не мужчина?

— Нет.

— Значит, ты женщина?

— Да.

— Так и оставайся тем, кто ты есть.

— Я не решаюсь.

— Почему?

— Ну… Трудно сказать.

— Может быть, тебе страшно быть женщиной?

— Да! Да! Страшно.

— Но в этом нет ничего страшного. Это естественно, а потому прекрасно.

Джина задрожала.

— Займи место, подобающее тебе от природы, — приказал я.

— Где это место? У ног мужчины?

— Именно там. Это твое настоящее место!

— Я… я начинаю испытывать ощущения, которые меня пугают, — пробормотала она с дрожью в голосе. — Боюсь, они могут захватить меня целиком, подавив мою волю.

— Такие чувства не поддаются контролю, — сказал я, — они подобны буре.

— Именно так.

— Подчинись своей природе, — посоветовал я.

— Нет! — в отчаянии воскликнула Джина. — Не хочу быть женщиной! Не хочу!

— Что случилось с домом Андроникаса?

Я неожиданно сменил тему, и Джина уставилась на меня с удивлением.

— Товары разграбили, рабов, не успевших бежать, захватили. Сам дом разрушен до основания.

— А Андроникас? Что с ним?

— Успел унести ноги.

— Лола?

— Бежала, — ответила Джина. — Но что с ней произошло потом, схватил ее кто-нибудь или нет, мне неизвестно.

— Думаешь, ей удалось спастись?

— Ускользнуть от захватчиков? Это возможно. Но ведь она все равно носит ошейник.

Я понимающе кивнул.

Лола — привлекательная девушка, и сейчас, скорее всего, кто-то уже посадил ее на цепь. Миловидные юные рабыни долго на воле не разгуливают.

— Ты знал, что порой она выкрикивала во сне твое имя? — спросила меня Джина.

— Нет.

— Ты не смог стать ей хорошим господином.

— Верно.

— Правда, это было давно.

— Очень давно.

— Мне кажется, с тех пор ты сильно изменился.

— Кто знает? — отозвался я, пожав плечами.

— Джейсон, — прошептала она.

— Что?

— Ты освободил мне ноги.

— Ага. С моей стороны это было ошибкой.

— Почему?

— Потому что ты не обладаешь чувствами нормальной женщины, и с этим, видимо, ничего не поделаешь.

Я наклонился, чтобы снова надеть цепь на ее лодыжку, но Джина торопливо отдернула ногу.

— Что такое? — спросил я.

— Пожалуйста, не надевай на меня оковы. Повремени.

— С чего бы это?

— Я хочу быть женщиной.