Ник Орли - Великий друид

После короткого отдыха королевский отряд двинулся на север. Ехали не торопясь, постепенно приходя в себя после битвы. Бой выматывает даже самого сильного и выносливого воина. Когда смертоносные клинки пластают воздух перед тобой, и вся твоя жизнь сейчас служит одному — успеть уклониться, отвести удар и первому поразить противника, то все силы человека сосредотачиваются в этот миг и выплескиваются в невероятном напряжении схватки.

— …У него была сабля, но он поторопился ударить издали — я смог уклониться и полоснул его в ответ…

— … Он, зараза, целился мене секирой рубануть по башке, а я отводом отшвырнул ему руку с секирой в сторону и на обратном движении клинка достал ему по шее…

— … Я сшиб его вместе с лошадью и тут же кинжалом встретил другого, ловлю поводья, а они соскальзывают…

— Ну и как тебе твоя первая битва? — спросил Конан сына.

— Не знаю, — с сомнением ответил Конн. — Я скакал, рубил и колол… Все происходило слишком быстро, чтобы что-то понять. Потом… Поле, усеянное трупами — это довольно мерзкое зрелище. Мертвые люди, изрубленные, окровавленные, не успевшие остыть, а их уже раздевают и собираются зарыть в землю…

— Они бы нас даже закапывать не стали, — спокойно сказал Конан. — Бросили бы на съедение зверям и двинулись дальше.

— Да я знаю! — отмахнулся Конн. — Мы были в своем праве, мы исполняли свой долг, мы оказались сильнее… Просто мне кажется, что гордиться этим довольно глупо. Мы сделали грязную работу и только. Если я смог первым вонзить клинок в грудь своего противника, то я от этого стал сильнее? Более достоин уважения?!

— Просто ты раньше никогда не был вынужден сражаться с противником, который хочет взять твою жизнь. С настоящим врагом, чья ненависть заставляет тебя бороться с напряжением всех своих сил и не оставляет места раздумьям и сомнениям.

— Неужели только злоба врагов может сделать человека сильным?

Конан пожал плечами:

— Наверное, не только она. Но это проще всего — разить без раздумий в ответ на вражескую ярость. Ты — или тебя. И все просто и ясно, и клинок разит без пощады, и ты обретаешь победу и гордость, славу и величие…

Или вот представь себе — решил человек жить мирно, никому не мешать и ни от кого не зависеть. Забрался в глушь, в горы, построил дом, пашет землю, пасет скот, растит детей. И может быть вполне счастлив такой жизнью. Но когда-нибудь мимо него будут проезжать лихие люди и ему придется либо терпеть грабеж и унижение, либо умереть с мечом в руках. Умереть, потому что одному не выстоять против десятка. Вот и получается, что одни начинают жить мечом, а другие платят им за защиту. Я воин и уважаю воинов, хотя не могу не признать, что и среди них попадаются совершенные мерзавцы и висельники. Сильные, храбрые, умелые воины, но при этом бесчестные, неблагодарные и жестокие. Жестокие без меры. Сразить противника в честном поединке и добить его, чтобы не мучился — достойно воина. А вот пытать побежденного и издеваться над тем, кто не может тебе ответить — позорно. С другой стороны, далеко не каждый землепашец труслив и беззащитен. Он порой терпит унижение, потому что на нем лежит долг уберечь свой род от гибели, но и он может порой биться так, что грабителям приходится горько пожалеть о том, что они сочли этого мужика легкой добычей. Видал я и такое.

— Вот ты говоришь — мерзкое зрелище, — продолжал король чуть погодя, — Так нам еще не пришлось хоронить убитых. Знаешь, в молодости мне часто приходилось вступать в смертельные поединки и, победив, уходить, а то и бежать, оставляя за собой непогребенные трупы. А это на самом деле очень плохо. Душа убитого не находит успокоения и смущает покой живых…

Не знаю, может это и стариковская блажь, но в последнее время мне начинает казаться, что это именно неуспокоенные души убитых мною людей наводят на меня все новые и новые беды. Ведь вроде бы завоевал я престол Аквилонии в честной борьбе, не интригами и предательством, а своей силой и доблестью, сокрушил врагов и старался наладить мирную жизнь в королевстве. Так вновь и вновь обрушиваются на меня испытания, которых я не могу предвидеть. Откуда ни возьмись! Я, конечно, буду биться с любыми напастями, но ведь большую половину жизни я уже прожил… А мне хотелось бы оставить тебе королевство процветающим и могучим, а не погрязшим в череде войн и потрясений. Ладно, как бы то ни было, я сделаю все, что смогу, а уж если смерть перехватит меня на полпути, то в том не будет моей вины…