Олаф Локнит: Корона Аквилонии

Сигиберт завещал своим потомкам нехитрую истину: всегда поддерживай равновесие в государстве. Если канцлер у тебя из Таурана, то казначейство отдай пуантенцам, военный коллегиум — выходцу из Гандерской династии, и лишь тайную службу оставь себе. Сделай так, чтобы каждая династия получила свою долю власти и никому не было обидно.

Нумедидес, в угоду своим фаворитам из Шамара, равновесие разрушил. Судите сами: нынешний канцлер Редрик приходится Великому герцогу Даргену Шамарскому родным дядюшкой, сам герцог был осыпан звездопадом совершенно незаслуженных орденов и теперь является командующим войском, его сын Альфарус назначен легатом гвардии, граф Гедрих Аларский (тоже какой-то родственник) теперь генеральный казначей… Все прочие, а особенно герцог Троцеро Пуантенский, искренне возмущены таким положением вещей, но с королем ведь не поспоришь — мигом окажешься в списке изменников и мятежников.

Но и это еще не все. Когда я получил секретный доклад от моих конфидентов в казначействе, ярко повествующий о состоянии дел за прошлый, 1287 год, то вначале глазам своим не поверил. Приказал уточнить цифирь. Уточнили никакой ошибки, ваша милость, все правда. Моя милость в тот вечер напилась в компании со своим отражением в зеркале. Я ожидал чего угодно, но не таких скверных известий…

Известно, что в статьях государственных расходов всегда отводится одна тридцатая часть на воровство чиновников — ничего не поделаешь, человеческую природу не исправишь. Воровали, воруют и будут воровать. Такое было и при Вилере, и при тяжелом на руку Сигиберте Великом.

Однако, когда я узнал из доклада о том, что из казны исчезла пятая часть всех налоговых поступлений, то сразу понял — пора лезть в петлю. Бороться с казнокрадством на государственном уровне глава тайной службы может только путем героического самоубийства. Не думайте, я не святой Эпимитриус, сам иногда клал в свой карман кое-что лишнее и неучтенное казначейством, но это были сущие гроши по сравнению с сотнями тысяч кесариев украденных фаворитами короля…

И это тоже не все. В позапрошлом году глава военного коллегиума, герцог Дарген, своим приказом распустил четыре самых боеспособных легиона, оберегавших границу с пиктами — о, великий полководец! Ихняя светлость посчитали, будто пикты угрозы не представляют и дикари никогда не решатся атаковать великую Аквилонию, а если такая дурь и заскочит в головы варваров, то с ними запросто расправится одна гвардейская сотня. Результат известен — затяжная война с Зогар Сагом, за победу в которой следует благодарить только герцога Троцеро и его легатов. Впрочем, о пиктской войне мы еще поговорим отдельно.

Еще один пример рачительного управления страной, не менее показательный. Король (читай — придворная клика) внезапно решил, что военный морской флот Аквилонии не нужен — слишком дорого его содержание, а кроме того Аквилония есть держава сугубо сухопутная и континентальная. Все военные корабли, квартировавшие по договору с Зингарой в гаванях Кордавы и Карташены, были… Верно, были проданы королю Фердруго, каковой в два раза усилил флот королевских корсаров и лихо разгромил на море соперников-аргосцев. Деньги от продажи кораблей осели в домашних сундуках известных персон, названных поименно чуть выше. У Аквилонии теперь осталось четыре десятка речных гребных галер для торговли с Полуденным побережьем по Хороту и Ширке. Не удивляюсь, что над нами втихомолку смеются все прибрежные державы.

Можно привести десятки подобных примеров, один смешнее (и страшнее) другого. Латерана по-прежнему исправно следит за происходящим в королевстве, постоянно доставляя мне новые огорчения.

Я, исполняя свой «долг» (и отлично понимая всю бесполезность этого действа) счел нужным составить пространный доклад Нумедидесу, где обрисовал тяжелейшее положение дел в стране и предложил конкретные меры по пресечению казнокрадства. Пакет, украшенный надписью «лично в руки Его величества», отправился во дворец, но король его не видел — обожаемый государь Всея на Свете изволил развлекаться охотой в Руазельском лесу. А я получил весьма тяжелый и напряженный разговор с его светлостью канцлером. Редрик обвинил меня в гнуснейшей лжи и неоправданных поклепах на вернейших слуг монарха («Понимаете, Гленнор, это попахивает государственной изменой!»), а засим настоятельно посоветовал мне заниматься своими делами — сиречь заграничной разведкой и заговорами внутри страны.