Татьяна Смирнова - Тень Орла

Город, как известно, красят три вещи: красивая река, честный судья и богатый базар. Что до реки, то Акру омывало море, а оно лучше любой реки. Судья здешний был достаточно честен, чтобы ладить со своими клиентами и не морить голодом свою семью, но что до базара…

Ах, кто не видел базара в Акре, тот вообще не видел базара!

Увиденное ошеломило Тонгу.

Торжища Хорасана, Мешхары и Дамаска вмиг потеряли всю свою магию и сделались маленькими и жалкими.

Базар в Акре был огромен.

На несколько лиг тянулись торговые ряды, отрезавшие большую и лучшую часть города от порта. Базар был границей: шумный и неспешный, богатый и нищий, благоуханный и зловонный. Он казался неподвластным ни времени, ни правителю, им правили какие-то свои собственные законы. Изредка его пеструю гладь тревожили «подводные течения», но разобраться в них не смог бы не то что господин Рифат, но и сам рыжеволосый лукавый Хальба.

Базар был сердцем Акры. Кровью ее были бесчисленные караваны навьюченных лошадей и ослов и сгибающиеся под тяжестью чужого богатства вереницы портовых носильщиков, которые базар без устали втягивал в себя и выталкивал наружу, чтобы расходились по узким улочкам Акры золотые ручейки из темных и сморщенных или белых и холеных рук и наполнялись жизнью бесчисленные лавочки, постоялые дворы, бани, суды, публичные дома и воровские притоны.

Базар давал жизнь Акре. Он был ее неотъемлемой частью, но в то же время существовал как бы сам по себе, власть правителя здесь заканчивалась и начиналась власть Хальбы, которому некогда был посвящен самый первый торговый ряд города.

Базар показался Тонге центром мира, той самой осью, вокруг которой вращаются Акра, море, горы, близкая Иудея и далекая Индия, страшные подземелья с чудовищами и высокие равнодушные звезды. Базар возвышался над всем и вся, он высокомерно взглянул на тощий кошелек Тонги, но благосклонно кивнул и в мгновение ока втянул его в свое крикливое, многолюдное и необъятное чрево.

Для начала Тонга попал в ряды, где торговали фруктами и цветами, и едва не одурел от валящего с ног терпкого медового запаха. Ни один фрукт, ни одна истомившаяся под южным солнцем роза не могла пахнуть так тяжело и сладко, этот густой аромат был присущ лишь горам пронизанных светом дынь, прозрачной, похожей на янтарь алычи, бархатных персиков, красиво разложенных на циновках, пирамидам абрикосов и сочных, словно прозрачных груш, застывшим рекам черного инжира, самого вкусного на побережье, барханам сахарных фиников и фруктам совсем уж диковинным, которых Тонга никогда не видел и названий не знал. Над всем этим великолепием грозно гудели золотистые полосатые осы, как бы вторым ярусом нависали вороха бархатистых, нежных, ярких, источающих горько-сладкий аромат южных цветов, а между ними темнели загорелые лица продавцов, их гибкие кисти, глаза: то сонные, то яростные, словно у атакующего ястреба.

При виде Тонги продавцы даже не шевельнулись, каким-то присущим лишь торговым людям ясновидением поняли, что высокий, небрежно одетый чужеземец пришел на базар не за фруктами.

Тонга миновал фруктовые ряды и оказался в шорных. На тонких столбах цветных навесов, защищавших от яркого солнца, гроздьями висели дорогие уздечки на любого зверя, которого со времен начала мира человек додумался оседлать и взнуздать. Здесь же стояли богатые седла, расшитые бисером попоны, пахло размякшей от жары кожей и железом, натертым маслом.

Всюду курились синеватые дымки мангалов, заставляя глотать слюну от аппетитных запахов жареного мяса и рыбы.

Тонга немного расслабился. Голод давал о себе знать пока еще тихим посасыванием в животе, но запах еды раздразнил аппетит беглеца, его тонкие ноздри раздулись, потянули воздух. Тонга свернул и решительно направился к мангалу.

– Эй, господин, хочешь стать богатым за один раз?

Тонга остановился, покрутил головой, потом догадался поглядеть под ноги. На плетеном коврике, поджав ноги, сидел маленький тощий человечек: темноволосый, в широких синих штанах, с голым торсом и босой. Он занимался каким-то странным делом: двигал три опрокинутые чашки по отполированной дощечке. Увидев интерес Тонги, человечек хитро подмигнул, достал прямо из воздуха розовый перламутровый шарик и на глазах Тонги толкнул его под одну из чашек.

– Смотри внимательно, господин. Моя рука против твоего глаза. Угадаешь, где шарик – я тебе даю одну золотую монету или десять серебряных, как захочешь. Не угадаешь – ты даешь мне одну серебряную монету или десять медных.