Кристина Стайл - Дань с жемчужных островов

Раздался противный скрежещущий звук, и решетка медленно поднялась. На площадку ленивой трусцой выбежал крупный светло-палевый мастаф, но стоило ему увидеть противника, как шерсть за загривке палевого поднялась, и он с глухим рычанием бросился на рыжего. Одно неуловимое движение, и рыжий отскочил в сторону. Ослепительно белые клыки его противника сомкнулись, но его добычей оказался воздух. Не дав врагу опомниться, рыжий прыгнул и тут же располосовал палевому шею. Тот взвизгнул и замотал головой, разбрызгивая ярко-алую кровь, однако не оставил попыток растерзать рыжего, снова стремительно бросился к нему и толкнул широкой грудью, очевидно намереваясь сбить его с ног. Попытка не удалась. Рыжий вновь ускользнул от него, успев при этом выдрать из бока палевого солидный кусок плоти.

Зрители вопили, размахивали руками, били кулаками по скамьям и плечам соседей, на что те совершенно не обращали внимания, увлеченные кровавым зрелищем. Конан, дрожа от восторга и возбуждения, сжав стальные кулаки, не отрывал жадного взгляда от рыжего пса. Он всей душой желал великолепному зверю победы, и она пришла даже раньше, чем на то рассчитывала улюлюкающая толпа.

Рыжий в длинном прыжке повалил палевого на мокрый от крови песок, впился издыхающему противнику в горло и изо всех сил замотал головой так, что во все стороны полетели клочки мяса, шкуры и шерсти. Несчастный бил лапами по воздуху, но вскоре, издав длинный вой, удивительно напоминавший человеческий стон, затих. Рыжий выплюнул добычу и, сделав несколько шагов в сторону, сел и принялся зализывать незначительные раны, которые успел нанести ему враг.

Толпа взорвалась оглушительными криками. Кто-то орал от восторга, кто-то сыпал проклятиями, и только равнодушных в амфитеатре не было. Возле одной из скамеек, стоявшей совсем близко к проходу, откуда выпускали собак, шел ожесточенный спор. Люди кричали так громко, что Конан невольно заинтересовался и обратился к своему соседу:

— Что там происходит?

Щуплый низкорослый человечек, напоминающий невероятную помесь крысы и обглоданного кота, с готовностью откликнулся:

— Ты здесь впервые, приятель?

Киммериец окинул недомерка взглядом и досадливо поморщился, однако кивнул:

— Да. Я вообще впервые в Шандарате.

— Тогда сейчас все объясню* На тех скамьях обычно сидят владельцы собак. По правилам боев, установленным давным-давно и никогда не нарушаемым, пес должен участвовать не более чем в трех поединках. Вообще-то справедливое требование. Так вот, это был третий бой рыжего. Скорее всего, его хозяйка отказывается снова выставлять пса сегодня, а хозяин палевого, у которого есть еще несколько собак, наверное, настаивает на четвертом поединке…

— Хозяйка? — не скрывая своего изумления, перебил своего собеседника Конан.

— Сразу видно, что ты чужак в нашем городе, — усмехнулся щуплый. — Иначе ты знал бы, кто такая прекрасная Амарис.

Конан вытянул шею и попытался разглядеть таинственную хозяйку роскошного бойцового пса, который привел киммерийца в такой восторг. Спор у скамьи владельцев собак утих, люди разошлись, и варвар наконец увидел эту женщину. Высокая, стройная, прекрасно сложенная, она резко поднялась со своего места и решительно направилась вниз, на площадку. Великолепные темно-каштановые волосы, отливавшие на солнце старой медью, были уложены в несложную прическу, служившую, по всей вероятности, не для красоты, а для удобства. Гибкую фигуру, в каждом движении которой чувствовалась уверенность и сила, плотно облегал костюм из мягкой серой кожи: узкие брюки, заправленные в высокие сапоги, и короткая куртка без застежки, из-под которой выглядывала ярко-зеленая шелковая блузка. В правой руке, облаченной в перчатку, Амарис держала сложенный пополам маленький хлыст, которым нервно постукивала по голенищу сапога. Стремительная, как порыв ветра, она быстро спустилась вниз и подошла к рыжему мастафу.

Остановившись в нескольких шагах от зверя, женщина пристально взглянула на него и что-то сказала. Пес повернул к хозяйке тяжелую голову с черной, словно одетой в маску, мордой и медленно, как бы нехотя, подошел, вильнул хвостом и сел возле ее ног. Амарис положила руку на голову собаки, слегка потрепала ее, почесала за ухом и снова что-то проговорила. Пес поднялся на ноги и не спеша потрусил к выходу. Женщина удовлетворенно кивнула и вернулась на свою скамью.

Конан не отрываясь глядел на красавицу. Его любвеобильное сердце стучало в горле, щеки заливал безумный жар, а тело колотил озноб. Хороша! Необыкновенно хороша! Ему еще никогда в жизни не приходилось встречать женщин, в которых грация, изящество и потрясающая женственность так блестяще сочетались бы с силой, уверенностью, волей и смелостью, причем сила эта, скорее, была внутренней, скрытой и от этого еще более притягательной. Он до такой степени размечтался, обдумывая, как бы подобраться к Амарис поближе, что не услышал гонга, возвещавшего о начале следующего боя, и пришел в себя только тогда, когда сосед подергал его за рукав: