Юрий Бахорин - Обитель теней

Она невесело улыбнулась ему, как товарищу по несчастью. Волк нервно потоптался на месте, но взгляда не отвел.

— Меня убьют? — спросила девушка.

Зверь судорожно глотнул. Он явно волновался.

— Накажут…— хрипло прорычал он.

Накажут! Соня непроизвольно сжала решетку

побелевшими от напряжения пальцами. Ей впервые стало действительно страшно. Альрику ведь тоже… Наказали!

«Что же ты наделала, Соня? Ведь еще бритунка говорила о том, что не стоит торопиться с побегом. Быть может, следовало дождаться первого задания, но не из Логова, не из долины Волчицы, где за каждым деревом притаились стражи! Почему же ты перестала прислушиваться к голосу разума? Уж в любом случае, раз решилась на побег, следовало затаиться до рассвета, когда глаза не подведут, а не бродить по ночному лесу…»

Соня простояла у решетки до самого утра. Она не заметила, как один за другим потухли оставленные людьми Севера факелы и окружающий мир погрузился во тьму и тишину. Всего один раз ей показалось, что она услышала в темноте какой-то шорох, но Вулоф тут же насторожился и недовольно заворчал. Все стихло, и Соня вернулась к своим невеселым мыслям. Она продолжала ругать себя, пока небо на востоке не заалело.

Через некоторое время невдалеке послышались шаги, вслед за которыми раздался громкий удар колокола, заставивший пленницу вздрогнуть и очнуться. Начинался новый день. Что он принесет ей?

Вновь послышались шаги, легкие и торопливые. Кто-то быстро шел по усыпанной песком дорожке, и Вулоф опять насторожился, но через мгновение, когда увидел подбежавшую Аванту, успокоился. Зингарка метнулась к клетке и, остановившись в шаге от решетки, взялась за прутья.

— Зачем? Ну зачем ты сделала это? — воскликнула она, когда взгляды их встретились.

— Я не могла больше находиться здесь,— устало ответила Соня, пытаясь убедить себя, что это действительно так.

Она вымученно улыбнулась, протянула сквозь решетку руку и погладила подругу по щеке. Та прижалась к ее ладони, и Соня увидела, как глаза девушки наполнились слезами.

— Ну что ты? Не надо,— прошептала пленница.

— Они убьют тебя,— всхлипнула Аванта.

— Нет. Только накажут,— как-то равнодушно ответила шадизарка, и Аванта, не выдержав, разрыдалась.

— Ну что ты? Не надо,— отрешенно повторила Соня, вытирая влажные дорожки на щеках подруги.

Вулоф недовольно заворчал, и почти сразу вслед за этим вновь послышались шаги. Отряд наружной стражи во главе с Вамматаром быстро приближался с южной стороны парка. Когда охранники подошли ближе, Соня увидела среди них и Кучулуга.

С громким шипением решетка ушла в землю. Аванта вскрикнула от неожиданности и отскочила на шаг. Пленница вышла наружу, и Вулоф лизнул ее руку, но Вамматар, не проронив ни слова, строго посмотрел на волка, и тот, опустив голову, поплелся прочь. Следом за ним ушел и гипербореец.

— Иди к своим,— мельком глянув на Аванту, глухо приказал Кучулуг.

Девушка в последний раз посмотрела на подругу и побежала по дорожке парка.

К удивлению Сони, Кучулуг вел себя сдержанно и даже старался не смотреть в ее сторону.

— Идем,— коротко бросил он и направился ко дворцу.

Они вошли в центральное здание и спустились в подвал. Девушка даже не удивилась, попав в уже знакомую камеру. Она остановилась посредине и замерла, молча слушая, как закрывается за спиной дверь и поворачивается ключ в замке.

Факелы, как и в прошлый раз, ярко пылали в держателях на стенах. Соня невольно вздохнула: «Вот ты и вернулась к тому, с чего начинала. И что теперь? Теперь тебя ждет наказание, как сказал Вулоф».

Наказание… Она стиснула зубы, припомнив искаженное ужасом лицо Альрики утром, когда бедняжка вернулась в свою комнату, и опустевший, лишенный жизни взгляд подруги вечером того же дня.

Наверняка, с ней попытаются проделать что-то подобное. Может ли она избежать этого? Скорей всего, нет. Но пусть даже не надеются, руки на себя она не наложит.

Когда Север вошел в покои матери-настоятельницы, Ханторек нервно расхаживал из угла в угол.

— Почему так долго? — раздраженно спросил он.

— Ты звала, повелительница?

Словно не слыша вопроса отца-настоятеля и даже не удостоив его взглядом, Вожак сдержанно поклонился Разаре. Халима увидела, как налилось кровью бледное личико Ханторека, и едва сдержала готовый было вырваться ехидный смешок. Всего-то пара седьмиц прошло со времени проведенного ею ритуала, а как изменился отец-настоятель! Куда девалась его сдержанность? Упорно скрываемая злоба вырвалась наружу, подчинив себе все его существо! Да и внешне он стал другим. Отдаленное сходство с хорьком теперь было явным.