Юрий Бахорин - Ущелье смерти

Отец-настоятель почувствовал гордость за самого себя. Он вырос в собственных глазах. Прежде он явно недооценивал себя. Теперь он понял это со всей очевидностью. Пора прекратить выставлять себя в глупом виде. Пора прекратить глупо пялиться на девку, которая вскоре и так станет принадлежать ему. Тем более что все равно ничего, кроме неприятностей, из этого не выходит. Но и прощать обиды просто так не следует. В конце концов, он Глаз Логова и заслужил это звание упорным трудом, а что получится из нее, еще неизвестно. Сейчас он пойдет к Разаре и потребует…

Ханторэк опять задумался. Смерти он уже требовал и теперь понимал, что Владычица и слушать его не будет, не стоит и настаивать. Что-то подсказывало ему, что если у шадизарской красавицы потребуют извинений, пусть даже то будет сама мать-настоятельница, она просто рассмеется в лицо.

А вот… Уважение… Уважения, пожалуй, потребовать можно. Если Соню обяжут уважительно относиться к нему, она вряд ли решится бунтовать всерьез, скорее всего просто перестанет замечать его. Зато хоть в чем-то он добьется своего, то есть одержит верх.

Придя к такому приятному для себя выводу, Ханторэк, не откладывая дело в долгий ящик, встал и направился к покоям Белой Волчицы.

Прошло уже довольно много времени. Тосты следовали один за другим, и хотя Соня по привычке только смачивала в напитке губы, лишь изредка позволяя себе сделать небольшой глоток, но и она чувствовала себя уже несколько… навеселе. Правда, это вовсе не означало, что остальные перебрали хмельного зелья. Они всего лишь находились в состоянии, когда человек готов позволить себе больше, чем сам же считает позволительным в иное время. Одним словом, они веселились.

Подруги поделились с Соней самыми свежими сплетнями из жизни Логова, которые в основном сводились к обсуждению отношений Халимы и Кучулуга, и принялись выпытывать у девушки подробности ее долгого «отдыха» с Севером. Сперва Соня отвечала на расспросы подруг неохотно, но язык у нее быстро развязался, и она рассказала им все. Почти все… Она увлеклась настолько, что начала с удовольствием припоминать подробности своего недавнего приключения, которое действительно казалось ей теперь отдыхом, а собственное поведение таким глупым! И она с иронией поведала о том, как гонял ее по горам Север, как она злилась на него за это, и о своем купании в ледяной водице не умолчала, но главным образом говорила о тренировках и, о том, сколь многому удалось ей научиться у Вожака. Умолчала она только о Хэлдире и его маленькой внучке, да о своем с Севером сближении предпочла не распространяться. Зато рассказ о том, что случилось с ними на обратном пути, вызвал у слушателей новую вспышку смеха.

— Ах,— мечтательно заговорила Лума,— как бы я хотела оказаться на твоем месте!

Восторженные взгляды остальных девушек говорили о том, что они полностью согласны с подругой.

— Да что же в нем такого? — беспечно спросила Соня.

— Как-никак, а ты Телохранитель Вожака,— с благоговением объяснила Аванта.

— Ну и что? — рассмеялась девушка. Сама она не видела в этом ничего необычного.

— Да уж не хочешь ли ты сказать,— усмехнулась аквилонка,— что предпочла бы сейчас очутиться в своем пропыленном Шадизаре?

Она чуть было не бросила пренебрежительное «конечно», когда вдруг поняла, что это не совсем так. Да что там не совсем так — совсем не так! Ведь тогда она не встретила бы Севера! Похоже, что та же самая мысль одновременно пришла в голову не только ей, потому что Мила хихикнула и лукаво подмигнула подруге:

— А ну скажи нам, Телохранитель, ты тело Вожака и по ночам охраняешь? — довольно развязно поинтересовалась она: выпитое сказалось на ней сильнее, чем на остальных.

Подруги засмеялись, а Соня против воли покраснела.

— Ага! — обрадовалась Лума.— Вот мы тебя и поймали!

Она погрозила рыжеволосой красавице пальцем и приготовилась вытянуть из нее подробности, но в этот миг, к несказанной радости Сони, раздался стук в дверь, и она, воспряв духом, грозно поинтересовалась:

— Кто там топчется под дверью?!

Подруги прыснули, а из коридора донесся голос Вожака:

— Не чужие, уж поверь мне!

Лума повернула ключ, и Север вошел, окинув насмешливым взглядом подвыпивших послушниц. На плече у него сидела Задира, а в раскрытой ладони как раз поместилось гнездо с птенцом.

— Ага! — обрадовалась захмелевшая Мила.— Вот и наш Вожак со своим выводком! Ха! Ха! Ха!