Юрий Бахорин - Меч Севера

Север неожиданно заговорил:

— Помнишь, как ты расстраивалась в замке йезмитов, что не сумела вовремя помочь? Зато теперь ты спасла меня!

— Ты того стоишь,— призналась девушка, бросив на него лукавый взгляд.

— Правда?

— Честное слово! — ухмыльнулась она.

Север, смеясь, прижал ее к себе и тут же отпустил.

— Какая ты колючая… Как ежик!

Он с любовью посмотрел на подругу. Ее волосы уже начали отрастать, топорщась золотисто-рыжими колючками, которые к лету должны были превратиться в недлинные кудри.

— Не нравлюсь?

— Ты не можешь не нравиться,— улыбнулся Север.— Вот увидишь, вернемся в Логово, они там все от зависти полопаются.

— Сначала они поточат языки! — со смехом отозвалась Соня.

— А потом все захотят подстричься,— продолжил Вожак.

— Ну…— Девушка осторожно потрогала колючую голову.— Может, и не все.

— Может быть,— согласился Вожак и поцеловал ее в щеку.

Некоторое время оба молчали.

— А все-таки молодцы мы с тобой, а? — весело посмотрела на него Соня.

— Молодцы,— кивнул Север.

— Тайно пробрались в поганое гнездовье йезмитов и выкрали-таки документы!

— Раскрыли страшную тайну Уру,— рассмеявшись, подхватил Север,— и крылья ему переломали!

— Стремительные!

— Несокрушимые!

— Бесстрашные!

— Неотразимые! — продолжали они нахваливать друг друга.

— Их-хи-хи-ха-ха-ха! — донеслось из-за двери.

— Кто это там смеет смеяться?! — грозно насупилась Соня.

— Э-то мы! — отозвались Шалло и Гана, а Задира запищала, поддерживая их.

— Подождите немного! — крикнула девушка, вскакивая.

Она быстро оделась, с удивлением обнаружив, что Вожак уже успел привести себя в порядок.

— Заходите! — крикнула она, и в комнату ввалилась целая толпа, включая Хэлдира с Фераном и Вулофа с Вилвой.

— Метель стихает, — первым делом заметил старец. — Думаю, к вечеру утихнет совсем.

— Значит, утром отправляемся,— присаживаясь к столу, отозвался Вожак.— Ты успел перерисовать карты?

— Да,— кивнул старец,— но план святилища, полагаю, лучше не отдавать.

— Тебе виднее. Ты же у нас маг,— пожал плечами Север, словно это никак не касалось его.

— Что ты скажешь Разаре?

— А ничего не скажу. В конце концов, мы ведь добыли ларец и, хотя при этом едва не погибли, сберегли его и привезли. Вряд ли кто-то заподозрит нас в том, что мы доставили не все бумаги… Но ты уверен, что этот лист нельзя отдавать?

— Если подземелья Пифона сохранились,— начал Хэлдир,— и то, что мы ищем, находится в них, то, скорее всего, именно в святилище. Излишне говорить, что никто, кроме тебя, не должен попасть туда.

— Тогда и вопросов нет.

Феран молчал, молчали и волки. Только их желтые глазищи смотрели то на одного говорившего, то на другого, но, о чем думали умные звери, люди не знали. Даже вездесущие Шалло с Задирой затихли, хотя и ловили с жадностью каждое слово. Зато Хэлдир вздохнул с явным облегчением: он как будто опасался, что Север откажется утаить от колдуний Ордена один из листов, и только теперь почувствовал себя спокойнее.

— Вы не поверите, дети мои, как я рад, что все уже позади,— сказал старец с такой нежностью, что у Ганы невольно перехватило дыхание: никто и никогда не смотрел на нее так, как сейчас смотрит этот незнакомый старик. Даже люди, которых она долгое время считала своими родителями.

— А ты сомневался? — пожал плечами Север.— Справедливость восторжествовала. Вот и все.

— Только дитя ждет от жизни справедливости,— нахмурился Хэлдир, и Соня подумала, что они, похоже, уже не впервые спорят по этому поводу.

— Справедливость? — подхватила она и покачала головой.— Сомневаюсь, что она есть.

— Она есть,— убежденно кивнул Вожак.— Просто ее всегда не хватает.

— Вот и получается, что для большинства ее нет,— заключил старец, в то время как Феран только посмеивался в бороду: слишком часто в его хижине звучали такие разговоры.

— Мир несовершенен,— примирительно отозвался Вожак.

— Бесполезная идея,— нахмурилась Соня.— Мурзио она никак не помогла.

— Ничего бесполезного не бывает,— возразил Север.— Да, жрец расстался с жизнью, но он упрямо шел к смерти все последние годы, и если Митра, в которого он так свято верил, на самом деле существует, то не он ли позволил слуге своему принять смерть как подобает мужчине — на поле брани, защищая ближнего?

— Лучше бы твой Митра явил справедливость, расправившись с другим своим слугой — отцом Пайром,— огрызнулась девушка.