Марк Сиддонс - Избранница ночи

Он замолчал, заметив, как изменилось лицо офицера.

— Дочь Келемета, говоришь? — переспросил один из всадников.— Давай-ка ее сюда!

Соня, которая до сих пор внешне не проявляла никакого интереса к происходящему, внезапно хлестнула коня, и скакун, взвившись на дыбы, резко рванул вперед.

— Держи ее! Стой, мерзавка! — опешившие поначалу всадники бросились за ней в погоню, размахивая саблями.

У Сони был прекрасный конь, но после целого дня пути он не мог соревноваться с несколькими свежими лошадьми. Всадники быстро настигли девушку. Соня схватилась было за кинжал, но ее противники были закованы в броню и вряд ли ее клинок, несмотря на то, что она метала его чрезвычайно метко, причинил бы им существенный урон. Соня выругалась сквозь зубы. Один из погони, оказавшись совсем рядом, взялся за повод ее скакуна, Подскакали остальные и, выдернув Соню из седла, мгновенно скрутили ей руки за спиной. Она даже не пыталась отбиться, сознавая, что против пятерки вооруженных воинов у нее нет ни малейшего шанса.

— Ишь, какая прыткая! — усмехнулся один из всадников, громадной пятерней стискивая ее грудь.— Может быть, побалуемся, ребятки? Повезло нам! Девчонка-то в самом соку! Ай, стерва!

Соня, резко нагнув голову, впилась зубами ему в запястье, там где оно не было защищено латами. Воин размахнулся, чтобы ударить ее левой рукой, но его остановил резкий возглас.

— Ты что, рехнулся? Это же дочь того самого купца! Кенида Атлия тебе живо отрежет все, что ты собирался сейчас пустить в дело, если мы не доставим ее в целости и сохранности, болван!

— Да я так,— оправдывался солдат.— Подумаешь, съели бы мы, что ли, девчонку, только…

— Я тебе покажу — «только»! — подъехавший офицер без излишних раздумий врезал здоровяку по уху металлической перчаткой, да так крепко, что у того беспомощно мотнулась голова и съехал набок шлем.— Мы тут стараемся, монеты зарабатываем у кениды, а ты, пес шелудивый, испортить все хочешь? Я тебе побалуюсь! Так отделаю, что вообще навсегда о девках забудешь! Забыл, зачем находится здесь наш отряд? — Он указал на Соню: — Нам крупно повезло. Быстро к госпоже!

Аквилонец нехотя выпустил девушку из своих крепких лап, и ее тут же перекинули через седло, а один из всадников ловко связал ей руки и ноги под брюхом коня и двумя ремнями прижал голову к стремени.

— Вперед! — скомандовал офицер.

Отряд поскакал к дому, находившемуся в самой глубине поместья. Перед глазами Сони мелькали лошадиные копыта и выложенная желтым камнем дорога. Краем глаза она успела заметить своих спутников, уже разоруженных. Они понуро стояли под присмотром троих всадников.

«Надо же, повезло им…— мрачно размышляла Соня.—Да мне бы только руки высвободить, я бы тебе показала везение…»

Однако скрутили ее умело, и она не могла не то что двинуть рукой, но даже поднять голову. Кавалькада свернула влево, лошади замедлили свой бег и остановились. Соню развязали и рывком сдернули с седла. Шагах в пятнадцати в окружении нескольких вооруженных мечами воинов в черной форме аквилонской кавалерии стояла высокая темноволосая женщина, одетая в короткую кожаную тунику. Ее плечи и грудь были защищены золочеными латами, такие же пластины прикрывали щиколотки ног. На голове у женщины сверкал золотой обруч — знак высокого происхождения.

«Не иначе как кенида Атлия»,— догадалась Соня.

Предводитель пленившего Соню отряда что-то говорил женщине. Слов было не разобрать, но по тому, как Атлия несколько раз подняла на нее загоревшийся взгляд, девушка сообразила, что речь шла о ней.

Она огляделась по сторонам. Обширный двор незнакомого дома заполняли вооруженные люди, пешие и всадники. В дальнем углу валялось несколько мертвых тел, но кто это был: мужчины или женщины, молодые, старые — она разглядеть не могла, их прикрывала небрежно брошенная попона.

У Сони потемнело в глазах. Кто эти люди? Что они делают здесь, в Салафре? Кто допустил такое бесчинство? И главное… что с ее родными?! Неужели все убиты?..

Громкие выкрики, перемежаемые довольным смехом мужчин заставили ее обернуться. Несколько солдат, стоя кружком, наблюдали за действиями своего товарища, он тяжело сопел точно свинья. Соня сначала не поняла, чем они там занимаются, но, приглядевшись, увидела, что солдат насилует женщину, распластанную на колоде для колки дров, а зрители подбадривают его восклицаниями и гоготом.

Лица женщины не было видно, только бессильно свесившиеся вниз руки и согнутые в коленях ноги белели среди черных аквилонских мундиров. Иногда сквозь хохот и выкрики прорывались мучительные стоны.