Максим Кораблев - Игра на выживание

«Тайга» не подвела и тут.

Опасаясь яда и вида членистоногого вообще, человек наколол обезглавленный, конвульсивно дергающийся труп на штык и, зашвырнув его подальше, вернулся к прерванному занятию.

Он погладил рукой теплый вязаный свитер, шапочку, походный столовый прибор, потрогал руками корешки двух-трех любимых книг, странновато выглядевших на фоне буйства дикого мира, щелкнул одноразовой зажигалкой, с грустью думая, что эта нелепая игрушка вполне может для него символизировать технотронный век и далекую индустриальную цивилизацию.

Со временем этому предмету суждено стать сувениром в новом мире.

До остальных вещей дело не дошло.

Человек услыхал выстрел.

Далекий-далекий, с той длинной, уходящей в океан лесистой косы, которую он еще не исследовал.

– Ага. Прибытие продолжается!

Но человек никуда не торопился.

Он испек на углях и съел птицу. Поковырявшись в маленьком непромокаемом мешочке, достал и выпил пригоршню поливитаминов, направился к ручью и вдоволь напился.

Что и говорить – здесь он словно отдыхал от человеческого общества.

Что в лесу страшнее всего?

Человек.

Особенно вооруженный.

А все колонисты теоретически были вооружены до зубов. По крайней мере, всем была предоставлена возможность вооружиться по последнему слову техники, лишь бы на себе можно было нести.

Встреча была неизбежна, но торопить события человек не хотел.

Робинзон обнаружил своего «соседа» где и ожидал – на заросшей косе, глубоко вдававшейся в морскую гладь.

«Сосед» сидел возле костра и увлеченно наблюдал, как жарится какая-то дичь.

Человек явно был неравнодушен к пище.

Это было заметно не только по изрядному брюшку и лоснящейся физиономии, но и по россыпи опустошенных консервных банок. Робинзон, из-за кустов наблюдавший эту идиллическую картинку, хмыкнул.

Человек явно был бестолков – сам Робинзон свои запасы не трогал.

НЗ – дело святое, на случай ранения, болезней.

Облик человека был совершенно дик и контрастировал с окружающей действительностью.

Потертые джинсы, тельняшка, хотя к флоту этот товарищ ну никак не мог иметь отношения, вязаный свитерок, тщательно приведенный в негодность неумелой стиркой.

Все же следовало подойти и попробовать вместе посоображать, как выбираться на континент.

Смущало одно – с обликом «соседа» совершенно не вязалась «Сайга», маленькая, черненькая блестящая машинка, мелкокалиберный спутник профессионального телохранителя.

Такую в джунгли и пустыни населенного опасным зверьем мира мог взять только профи, влюбленный в свою трещотку, которому нипочем маломощные пули, отсутствие приклада и прочие ненужности.

Даже человек сугубо гражданский взял бы что-нибудь помощнее.

Или, допустим, рюкзак.

У бородатого «соседа» была какая-то дрянь из кожзаменителя. Где у него, интересно, хранятся магазины той «Сайги».

Даже ножа и топорика не видно.

Наверняка складная какая-нибудь игрушка с пилкой для ногтей, штопором и открывашкой. Нет, у такого – с вилкой или ложкой, а то и с обоими первейшими в джунглях предметами вместе.

Робинзону сосед категорически не понравился.

Он выполз из-за своего укрытия и направился назад, стараясь не наступить на мелких ящерок, гревшихся на антрацитово-черных овальных камнях. Не прошел он и пары десятков шагов, как «маузер» сам прыгнул к плечу – куст впереди явственно шевельнулся. Затем оттуда послышалось негромкое рычание, и на открытое место вышла собака породы боксер, слюнявая, с купированными ушами и в ошейнике.

– А мог и пальнуть, – буркнул Робинзон, опуская винтовку и садясь на четвереньки. – Ну, иди сюда, друг человека. Ты чей? Того лохматого чувака?

Собака еще раз рыкнула для порядка, но обрубок хвоста бешено завилял. Брызжа слюнями, пес упал на спину, перекатился и вскочил.

Робинзон рассмеялся, с сожалением вспоминая свои терзания – брать собаку или нет? Так и не решился.

А толковая охотничья псина как сократила бы время добычи пропитания. И стоянку бы ночью стерегла.

Это тебе не человек.

Можно и поболтать, и просто так рядом посидеть.

Собака встала и, побежав в сторону зарослей, за которыми виден был костер обжоры, зло зарычала.

Затем гавкнула, посмотрела на человека и зарычала снова.

Робинзон почесал затылок.

– Да я и сам знаю, что он козел. Значит, не евойный ты? Это что же, еще кто у меня на острове есть? Собакам предложения по отправке все же не делали, надо полагать. Где твой хозяин?