Джек Коннел - Валузийские Бои

— Все будет хорошо, — словно эхо повторила девушка и мечтательно вздохнула. — Я так хочу этого. Все мои подруги уже вышли замуж, стали такими важными. Теперь от них только и слышу: «муж подарил мне ожерелье», «муж скоро займет важный пост при дворце», «мы приглашены на прием к королю». А на меня смотрят как-то странно…

— Почему? — неожиданно для самого себя спросил Парафт, прекрасно зная, что услышит в ответ. В последнее время их свидания не обходились без подобных разговоров, и увильнуть от них стало невозможно.

— Ах, милый, — кокетливо затараторила Сэла, — как будто ты не понимаешь… Я ведь засиделась в невестах. Все только об этом и говорят. Мои ненаглядные подружки, старушки какие-то неизвестные, родственники — их, оказывается, у нас очень много! — все ищут мне жениха. Даже прислуга, подумай только! Каждый день мне приносят приглашения на балы: «Там будет этот, там будет тот…» Я ведь красивая? Вот и ищут подходящую партию. А все потому, что никто не знает, что у меня есть ты. Встречаемся-то мы тайно… и редко.

Девушка зарыдала и вновь обняла Парафта.

— Надо подождать, — только и смог проговорить юноша. — Верить и ждать.

— Почему ты не поговоришь с моим отцом? — спросила красавица, заглянув ему в глаза. — Он поймет. Мой отец — добрый человек и души во мне не чает. Он все сделает, лишь бы я была счастлива. Ты ему понравишься, я чувствую, и он поможет нам. Его уважает король, он устроит тебя на службу. Может быть, тебя даже возьмут в Алые Стражи — ты ведь сильный. Поговори с моим отцом!

Слезы девушки вмиг высохли. Сэла снова улыбалась, в ее глазах замелькал игривый огонек:

— Кстати, отец тоже будет искать мне жениха, и как раз на Больших Валузийских Боях. Сам вчера сказал мне: присмотрю, мол, тебе жениха посмелее да половчее. А вдруг в самом деле найдет? Что мы тогда будем делать? Отец добр, но если ему что в голову взбредет — не отстанет. Непременно поговори с ним. Обещаешь?

И Парафту ничего не оставалось, как сказать:

— Обещаю.

Тем временем совсем стемнело и похолодало. Влюбленным пришла пора расставаться. Вплоть до последнего поцелуя они больше не проронили ни слова. Проводив Сэлу домой и подождав, пока ее силуэт растает в тени увитой плющом стены, Парафт медленно побрел к себе. Вырвавшееся обещание не давало ему покоя. Отец Сэлы был богатым ремесленником, уважаемым в столице человеком. Разве он удостоит вниманием юношу без роду и племени? Может, даже и в дом не пустит… А если и пустит, то наверняка лишь для того, чтобы поднять на смех и выгнать уже навсегда. Что скажет ему Парафт, чем сможет подкрепить свои притязания на его красавицу дочь?

Молодой человек брел по безлюдным улочкам Хрустального города и даже представить себе не мог, как выполнить то, что сгоряча пообещал своей возлюбленной.

Утром Кулл вместе с верным другом Брулом отправился проверять, все ли готово к началу Больших Валузийских Боев. Состязания проводились на построенной между холмами арене, там, где раньше шли бои гладиаторов. Протекавшую в долине речушку отвели в сторону через искусственную протоку; старое русло/засыпав опилками и песком, тщательно утрамбовали, многократно прогнав конские табуны. Площадку окружили невысокой каменной оградой, за которой расположились трибуны для зрителей. Особое впечатление производила отделанная розовым мрамором королевская ложа. К ней примыкали несколько десятков именных лож аристократов, украшенных резьбой и чеканкой. Сиденья для уважаемой, но все же незнатной публики сложили из тесаного камня. Простой народ занимал места на деревянных скамьях, а то и на вершинах близлежащих холмов.

Пройдя в ложу, друзья осмотрелись. Арена была аккуратно подметена, деревянные настилы в проходах обновлены. С противоположной трибуны доносился перестук топоров — мастеровые спешно сколачивали навесы. Повсюду маячили фигуры стражников.

— Знакомые места, — вздохнул Кулл. — Немало я пролил здесь чужой крови. И своей не жалел. Для чего? Для кого? Для глупцов, которые на войне прячутся за кустами, а в мирное время жаждут хруста чужих костей?

— Забудь, — посоветовал Брул. — На твоем месте я, наоборот, приказал бы установить на Арене гранитную плиту и высечь на ней какую-нибудь историческую фразу. Например: «Здесь впервые предстал перед народом Валузии великий король Кулл».

— Да, золотые денечки, — усмехнулся атлант. — Валка дал мне силы пройти это испытание. Теперь буду сидеть в королевской ложе и наблюдать, как такие же глупцы или их отпрыски дубасят друг друга палками, изо всех сил стараясь заслужить мое внимание. Игра судьбы!… Не понимаю я таких забав, а смотреть придется. Вчера Ту целый день твердил мне о древних традициях, о королевском долге, о святой обязанности монарха на праздниках быть рядом с народом. Пришлось дать старику слово, что буду вести себя благопристойно. Есть ли разница между гладиатором и королем, если тот и другой вынуждены подчиняться: один — чужой прихоти, другой — дурацким обычаям?