Юрий Никитин: Гиперборей

— Не могу... Не могу!..

Стражи ухватили ее за локти, усадили с младшими жрецами. Гульча ревела навзрыд, закрыв лицо ладонями. Фагим повернулся к Олегу, крупные зубы блестели, как у древнего пещерного зверя:

— Могла перешагнуть ступень! Из учеников — сразу в подмастерья! Что ж, побудет в ученицах, она еще молода, а твое сердце выйму я сам.

Он резко выдернул нож из безвольных пальцев Гульчи, шагнул к Олегу. Их взгляды сомкнулись. Фагим кривил губы, глаза стали безумными.

— Нас было трое, идущих через тысячелетия... Я, Туран и ты. Ты сумел быстро залечить рану, нанесенную моими слугами, но никто еще не приставлял отрубленную голову, не оживлял вырванное из груди сердце!.. Был бесстрашен и я, пока не понял, что могу жить тысячелетия, если не стану подвергать себя риску. Да, я спрятался в Гималаях! Да, сегодня вернусь в другое место, еще более тайное! А ты, ты останешься... Я сохраню твой череп, сделаю чашу, буду пить на торжествах. Ведь ты самый сильный противник из тех, кого я встречал в жизни! Хорошо, что я вовремя вспомнил о Черной горе!

Олег боролся с приступами тошноты и слабости. Кровь еще текла из мелких ранок, капала с подбородка на грудь, стекала по ногам, покрыв его всего коркой. Он с трудом разлепил каменные губы:

— Сам?

Фагим дернулся, оборванный в горячечной речи, похожей на бред, сказал быстро:

— Сам, конечно!.. Нет, услышал на базаре кощунника, тот пел о сокровищах Черной горы. Я вспомнил, что сокровищ там давно нет, дураки зря мечтают, но остались надежные подземелья!

Олег спросил сиплым голосом с непонятной настойчивостью:

— Услышал только одного?

— Одного, — ответил Фагим резко. Голос его стал внезапно подозрительным. — Или двух... А что?

— Переводятся честные люди, — пробормотал Олег глухо. — Я заплатил пятерым, дабы две недели пели только о Черной горе!

Фагим дернулся, как от удара по лицу. Среди жрецов послышался тихий ропот. Фагим с усилием растянул толстые губы в усмешке, но в глазах заблестел страх:

— Да, ты умело заставил нас посадить в подземелье, секреты которого знал... Но там были еще две подземные темницы. Ты мог просчитаться!

— В тех я испортил крюки, — ответил Олег равнодушно, но заметно окрепшим голосом, — и порвал цепи.

Среди жрецов, старших и младших, ропот стал громче. Воины, чуя недоброе, попятились к стенам, копья и обнаженные мечи начали подрагивать. Фагим отступил на шаг, страх уже откровенно метался под тяжелым карнизом его низкого лба в маленьких глазах. Голос стал визгливым:

— Ты в плену!

— Но ты прилетел...

— Ты прикован!

Олег ответил медленно, глядя прямо в глаза верховного мага:

— Я уже бывал прикован.

Фагим отшатнулся, словно его ударили в грудь. Жрецы вскочили, сбились в кучу. Фагим выкрикнул зло, изо всех сил ломая в себе страх:

— Думаешь, мы не знаем о тебе всего? Наш человек предупреждал о каждом твоем шаге! Ты не пользовался магией, ты почти не сражался — прятался за спинами меднолобых! У тебя нет мощи!

Олег ответил медленно, отыскивая глазами Гульчу, голос пещерника стал сочувствующим:

— Ваш человек не предупредил о Черной горе? Правда, она заметила черную глину на копытах моего коня. Даже почуяла, что от меня пахнет подземельем. Но женщину отвлечь нетрудно.

Фагим спросил потрясенным голосом:

— Ты заподозрил ее еще тогда?

— Заподозрил? — удивился Олег. Голос его был сильным, а кровь, как заметили жрецы и даже воины, перестала сочиться, взялась коричневой коркой... — Я знал с самого начала! Еще когда догнала меня с нелепой байкой, что вождь обров берет ее в жены. Глупость, он не мог жениться на следующий день после гибели единственного сына! Да и дальше врала не очень умело: из славянского колодца не выбраться по трупам, крепостицу взяли именно журавлевцы, а не другие.

— Но почему... почему взял с собой? — вскрикнул Фагим.

Олег пожал плечами:

— Почему бы нет? Предают время от времени все женщины. Если убивать, то всех! Зато готовила, стирала, следила за огнем. На нее нельзя сердиться. Не получится.

Жрецы сгрудились в дальнем углу пещеры. Фагим вскрикнул, срываясь на визг:

— Все равно я сильнее! Я владею магией!

Олег сказал негромко, но услышали все, даже на дальнем темном выступе, где замерли, не дыша, трое русичей и Умила:

— Морш тоже владел магией.

В глазах Фагима метался страх. Губы тряслись, его била крупная дрожь. Он закричал:

— Но ты беспомощен!.. Ты не владеешь магией!

— Многие так думают, — ответил Олег мрачно.