Юрий Никитин - Стоунхендж

— Спешили, — ответил Олег тяжело. Лицо его омрачилось. — Мы все время сворачиваем на более короткие пути! Мы жаждем добиться результатов уже при своей жизни. Жаждем их увидеть, потрогать руками. Ну и получить заслуженные поздравления.

— Мы не ради поздравлений, — простонал викинг.

— Да это я так... Короткие пути ведут к коротким взлетам, а падения бывают страшными. Это я уже видел не раз. Но человечество, а с ним и лучшие из человечества — Семеро Тайных! — всякий раз попадают в эту ловушку. Ну, не всякий, иначе род людской уже исчез бы.

— А ты... Контролер, ты — безгрешен? Никогда не ошибаешься?

Олег невесело улыбнулся.

— На беду, мой дар вещего служит только в мелочах. Ну, клад найти, шкуру спасти, дождь предсказать да крышу вовремя найти...

— Вот видишь!

— Да, но он дал мне прожить намного дольше, чем все Тайные. Я не умнее других, я просто видел больше. А может, благодаря этому и умнее. Я тоже ошибаюсь, но я заставляю себя учиться на ошибках. На своих, на чужих. Вообще учиться! На всякий случай. На будущее.

— Ты... убьешь меня?

Олег покачал головой.

— Хуже.

— Хуже? Что может быть хуже?

— Ты будешь дрожать, принимая решения, потому что будешь отвечать не только за свою деревню. Ты будешь засыпать в мучительных раздумьях, а ночью просыпаться с криком и в холодном поту, когда узришь, как по твоему повелению рушатся царства добра и справедливости, которые должны, по твоему мнению, зацвести под твоей рукой еще пышнее... Ты будешь люто ненавидеть людей за то, что такие грязные и никчемные, ненавидеть Семерых Тайных, потому что каждый тянет одеяло в свою сторону... Но ты должен научиться любить людей, хотя это и трудно. Хотя бы просто потому, что другого человечества на белом свете нет! Членов Семи Тайных можно заменить... назовем это заменой, а человечество заменить, увы, некем.

Ролан был бледен, крупные капли пота катились по лбу. Он прошептал:

— Что ты хочешь сделать?

— Взвалить на твои плечи всю тяжесть мира. И всю его грязь. С этой минуты ты — Глава Тайных. Да-да, Главу выбирают, ибо назначать его просто некому — выше его лишь бог, но я и выбираю тебя, и назначаю. Ты единственный из Семи... оставшихся Семи, кто засомневался в истинности прежнего пути. И ты, хоть не хочешь сразу в этом признаться, склоняешься на сторону культуры....

Ролан слабо улыбнулся.

— Ну, если культура с такими кулаками...

— Культура с кулаками? Что-то в этом недоброе... Ладно, пусть хотя бы так. В этом мире все с ножами, зубами, клыками, ядом, когтями... Так что кулаки — еще не самое худшее.

Внезапно лицо Ролана стало очень серьезным, даже испуганным.

— Но это же чертова пропасть работы!

— Гм... Совсем недавно мне сказал эти слова один такой, похожий на тебя. Правда, по другому поводу.

Он хлопнул по плечу потрясенного Ролана, ныне Главу Семи Тайных Владык Мира, повернулся к Гульче.

— От тебя я ждал наибольшего подвоха, и все еще жду. Но что-то никак не соображу, в чем он. Отравленный кинжал?.. Змея в конском черепе?.. Сонное зелье?.. Нет, все это уже было. А что задумала сейчас, не могу предвидеть. Но чую, что ты свой удар еще не нанесла. Или уже?

Гульча оглянулась на Яру, та ответила понимающей улыбкой. Гульча снова повернулась к Олегу. В ее голосе было больше яда, чем в той змее, что когда-то ждала его в конском черепе:

— Какие пни зовут тебя Вещим?

— Ну, — пробормотал Олег. Томас и Яра вытаращили глаза: калику видели разным, но никогда не зрели смущенным. — Зовут все же... А что я просмотрел?

Олег видел, что Яра кивнула — ей понятно, но он все еще пытался сообразить. Гульча сказала с тем же высокомерным презрением:

— У меня есть долг перед цивилизацией, как говорил Глава Тайных... но есть и перед моими детьми. Я же сказала, что хочу больше, чем все. А это могут дать только дети, к которым ты, кстати сказать, тоже имеешь кро-о-о-охотное отношение. Не думаю, что они попадут последними в те мифические земли за океаном, на которые ты так рассчитываешь!

Калика опустил плечи, вид у него был усталый, замученный. Похоже, она решила использовать его победу для своих целей, как он христианскую реликвию для спасения духа вольности язычников. Что ж, он только подал ей пример.

Сэр Торвальд уже отдавал приказания, собирал коней. Томас заметил, что людей стало вдвое больше. Уцелевшие телохранители короля поспешили сложить оружие, и Торвальд вернул его им как принявшим клятву верности.

Возвращение было почти бескровным. Трое из бывших телохранителей короля поскакали вперед, разнесли весть о подвиге молодого Томаса, который принес легендарный Святой Грааль в Британию, сразил подобно рыцарям Круглого Стола огромного злого дракона, о страшном поражении и гибели короля Британии. В лагере неожиданно возник мятеж, засверкали мечи. Королевское войско разделилось на две неравные половины, в стычке были убиты самые верные соратники короля.