Юрий Никитин: Трое в Песках

Полыхнул багровый свет, воздух колыхнулся. Слепяще белый свет как лезвие длинного меча вырвался из груди Олега. Одежда Мардуха вспыхнула, тут же погасла, оставив обгорелое пятно на груди и сильный запах гари.

— Можно сказать, поздоровались, — произнес Мардух напряженно. Его глаза не отрывались от бледного лица молодого волхва, остальных не замечал. — Это все, чему научился?

— Чтобы тебя оставить здесь, хватит, — ответил Олег тем же напряженным голосом. Капли пота выступили на лбу, он медленно сжимал и разжимал кулаки.

— Да? Тогда почему ползли сюда так долго?

Олег молчал, а Мрак, которого с остальными Мардух вроде бы не замечал, вмешался:

— Можно подумать, ты нас ждал.

— Заждался, — ответил Мардух.

По его лицу Мрак внезапно понял, что могучий маг говорил правду. Сердце сжала холодная лапа, рядом судорожно вздохнул Таргитай, за спиной горестно вспикнула Лиска.

Мардух окинул их хозяйским взглядом, так смотрит мясник на коров для забоя, сказал спокойным насмешливым голосом:

— Сколько народу истратил, чтобы поторопить!.. А намучился, убирая с вашего пути, усыпляя, отвлекая, заставляя смотреть в другую сторону? Вы ж топали, как стадо подкованных свиней! Выбрались бы сами из окруженной башни, как же…

Он с видимым удовольствием оглядел их потрясенные лица. На красногубом лице появилась торжествующая ухмылка. Голос стал медленным, Мардух смаковал каждое слово, наслаждался, видя почтительно внимающих магов, понурого плененного Гольша и раздавленных его словами чужаков в звериных шкурах:

— Мне нужен был Жезл! Потому и послал вас, пусть Гольш думает, что послал он. И за Камнем погнал я.

Олег скосил глаза на Гольша. Старый маг опустил голову.

— Этот злодей все рассчитал… Он готовился долго…

Мардух кивнул.

— Долго? Всю жизнь. Магия — свойство сильнейших умов. Сейчас мы видим, у кого сильнейший ум? Да, сейчас мы видим.

Олег стоял раздавленный, плечи опустились. Таргитай распахнул глаза во всю ширь, а Мрак сказал хриплым злым голосом:

— Разве можно рассчитать… так много?

— Я рассчитал. Думаешь, случайно я послал Вишандру и Дикого Остапа уже после того, как вы добыли Жезл?.. Либо они, либо вы сами, но вот он — Жезл! И Пракамень! И даже — Первояйцо!

Олег поднял кулаки. За окнами потемнело, загрохотал гром. В комнате под самым потолком сгустились тучи, в угольно черных клубах коротко и хищно вспыхивали белые молнии.

Мардух оскалил зубы. Острые молнии били в него из рук волхва, из низких туч, даже из стен, но гасли бесследно. Оба мага в желтом прижались к стене, на белых лицах вспыхнули красным глаза — даже белки были багровые как горящие угли!

Гольш проговорил торопливо, спеша и глотая слова:

— Щит из ветра Мощи…

Ближайший к нему маг коротко ударил старика в висок. Голова Гольша запрокинулась, хрустнули шейные косточки. Изо рта побежала струйка крови. Олег выкрикнул заклятие, над головой вспыхнул и сгорел воздух. Всех обдало волной жара.

Мардух начал поднимать руку, когда из кулака Олега с шипением полыхнула синяя молния. На груди Мардуха расплылось обугленное пятно, он вскрикнул и рухнул на колени. Оба мага одновременно вытянули руки к Олегу, два черных шара возникли в воздухе и метнулись к нему.

— Берегись! — крикнул Мрак.

Олег шагнул в сторону, шары ударили в стену. Вспыхнул сноп искр, полыхнуло красным. В каменной стене возникла широкая дыра с оплавленными краями: темно-вишневыми, пышущими жаром. Красные капли падали на пол, застывали каменными шариками.

Мардух уже пришел в себя, поднялся во весь рост. Улыбка исчезла, вид у могучего мага был решительный, брови сшиблись на переносице, а глаза смотрели прицельно.

В мертвой тишине внезапно послышался прерывающийся шепот:

— Успей… стрелу… холод…ного Огня…

Голос старика оборвался раньше, чем маг в желтом ударил снова. Олег внезапно ощутил прилив звериных сил — слепых, страшных, нерассуждающих.

— Умри!

Полыхнул синий свет. Маг вскинул руки, словно пытался взлететь. В груди возникла широкая дыра, расширилась, а за спиной мага исчез валун из стены. Края знакомо засветились пурпурным, повисли быстро застывающие сосульки.

На пол с остатками бумаг и глиняных табличек со стуком упали, свалив сапоги, голова с вытаращенными глазами и кисти рук — все, что осталось от помощника Мардуха. По всему полу рассыпались странные белесые хлопья, сильно пахло горелым.

Мардух застыл, брови полезли вверх: