Юрий Никитин: Трое в Песках

Лиска и Таргитай вбежали в башню, когда Мрак уже мчался по каменным ступеням винтовой лестницы, а сапоги Олега вовсе мелькнули вверху и пропали за поворотом.

Таргитай сжал зубы и с потемневшим лицом выдернул из ножен Меч. Лиска выхватила меч, их опередил Олег: из груди вырвалась слепящая молния — даже не огненный меч, а блистающее жаром раскаленное копье!

Стражи исчезли без крика. В воздухе стоял только запах горелого мяса, жар стал нестерпимым. Со всех сторон раздавались крики, блистали мечи и слышался топот множества ног и копыт, но загораживать путь чужакам решались немногие. У вывороченных ворот пахло не только гарью, но и жуткой смесью магических снадобий. На пороге лежали полуголые слуги Гольша. Изрубленные на куски, но крови не было. От трупов нападавших остался только запах.

Мрак бросился к лестнице, но опять Олег опередил: понесся гигантскими прыжками, перепрыгивая через три ступени. Вокруг него блистали синеватые искорки, а впереди выстреливались крохотные стрелы белого огня. Мрак и Таргитай бежали следом плечом к плечу, отбросив к стене разъяренную Лиску.

Олег двигался, как раскаленная добела глыба металла: сыпал искрами, исходил жаром. Враги исчезали без следа, а кто успевал увернуться — падали обугленными факелами. В него пускали стрелы, метали дротики, швыряли ножи и булавы — оружие исчезало с сухими хлопками, рассыпая гаснущие искры.

Мрак матерился: разошедшийся волхв сметает все, самому бы не попасть под руку, зашибет — не поморщится, вон глаза налились кровью, как у лося в весенний гон, никогда бы не подумал! Дудошник не лучше: озверел, вместо Меча теперь блистает сверкающая стена стали, пчела не пролетит, чтобы не обрубили задницу с ядом. Идет как по бойне, кровь плещет на стены ведрами, ноги скользят по мокрому. Мрак уже заморился переступать через трупы, еще не успел даже замахнуться, не то что шарахнуть — такое впервой!

Лиска не отрывала взгляда от грозного как бог Олега. Он словно бы раздался в плечах, глаза сверкают, как две звезды — зеленые, смертоносные. Стража, набегавшая сверху, либо рассыпалась в песок, либо вспыхивала ярким пламенем, тут же растворяясь в воздухе, не оставляя даже привычного запаха горелого мяса.

Ворвались на верхнюю площадку, смели с разбега еще троих. Возле главной двери загораживали вход два ярко-красных гиганта с такими же красными мечами. Закованные в красные доспехи цвета свежепролитой крови, они были в красной одежде, с красными лицами. Запыхавшийся Таргитай взглянул на них, отшатнулся: даже глаза были кроваво-красными, а зрачки горят оранжевым!

— После…дний…бой, — прохрипел Мрак, задыхаясь.

— Последний, — крикнул Олег. Он бросился на одного гиганта, Мрак на другого.

— Ага, последний, — вспикнул Таргитай. — Бабушке своей скажите!

Он кинулся к двери, стараясь проскочить между сражающимися. Мрак с руганью рубился с красным гигантом, встретив равного, если не сильнее. Олег, истратив на своего три огненных стрелы-копья и едва увернувшись от сверкающего меча, забыл про магию и начал орудовать Жезлом как дубиной. Когда Меч и Жезл сшибались в воздухе, раздавался сухой треск, на миг вспыхивало сияние, разлетались красные и белые искры.

Таргитай пригнулся, отпихнулся в чей-то бок, грянулся плечом в дубовую дверь. Створки подались неожиданно легко, Таргитай растянулся на мозаичном полу. Над головой просвистело, сзади послышался вскрик. Красный рыцарь, что уже замахнулся на Мрака красным мечом, выгнулся, словно пытался лопатками зажать торчащую там рукоять исполинского ножа.

Таргитай подхватился вовремя, Меч взметнулся, знакомо выворачивая кисть. Блеснули искры, со звоном разлетелись доспехи и перерубленные мечи с пальцами на рукоятях. Вторым ударом Меч рассек сразу двоих, но Таргитай не ощутил радости.

В рабочей комнате Гольша была перевернутая мебель, пол усеивали клочья бумаги, пергамента, смятые свитки папируса, обломки глиняных табличек. Сам Гольш сидел в своем кресле, безжалостно прикрученный толстой веревкой: за руки, за ноги, даже за горло — к спинке. Седые волосы слиплись от крови, торчали петушиным гребнем. Лицо старика было землистым, дышал с трудом, через бровь текла кровь, заливая глаз.

Перед Гольшем стояли трое: Мардух и два мага в желтых халатах. Мардух неторопливо повернулся к неврам, так неспешно и уверенно повернулась бы сама башня, а маги в желтом поспешно отошли в стороны, словно освобождая место для схватки.