Роберт Говард - Конан Бессмертный

Конан хлопнул здоровенного ванира по плечу:

— Ну а что происходит здесь?

— Пытаюсь разомкнуть эти чертовы оковы, но это занимает дьявольски много времени. Может, у тебя получится быстрее, пока они снова не набросились на нас?

— Ключи — это слишком медленно,— хрипло прорычал Конан,— Посмотрим, сможет ли стекло разрубить стекло. Растяни-ка эту цепь на том каменном алтаре.

Стекло, из которого сделаны цепи и меч, думал он, в общем-то один и тот же материал. Но как и сталь обычного меча лучше закалена и прочнее обычной цепи, так и стекло антильского оружия должно быть крепче этих стеклянных оков. Ведь если цепь должна лишь удерживать пленника, меч специально создан для того, чтобы рассекать. Что ж, он испытает его прочность.

Конан занес меч над алтарем, и острие клинка сверкнуло на полуденном солнце над его стальной поседевшей головой. Лезвие со свистом рассекло воздух и с оглушительным треском обрушилось на гладкую поверхность алтаря, неся в себе всю силу могучих рук киммерийца. Одно из звеньев лежащей на камне цепи раскололось пополам, не выдержав мощного удара, и осколки стекла, словно тысячи искрящихся бриллиантов, брызнули в стороны из-под лезвия меча.

— Теперь следующий! — крикнул Конан.

Он разрубал одну цепь за другой, пока все пираты, на которых еще были цепи, не оказались свободными. Почувствовав, что у них развязаны руки, эти бывалые головорезы тут же заозирались в поисках оружия. Оно валялось повсюду, и, завладев мечом или копьем, пираты с криком бросались на помощь сражающимся товарищам. Увидев, что дело принимает крайне дурной оборот, оставшиеся на пирамиде жрецы и солдаты побросали свои пики и мечи и с отчаянными воплями пустились наутек.

Конан взглянул вниз. Выпущенные на свободу чудовища оказались довольно эффективным средством, так как полностью отвлекли на себя внимание антильских солдат на площади, которые не могли вмешаться в ход битвы на вершине пирамиды, что и дало Конану возможность, рассеяв небольшой отряд наверху, освободить своих товарищей.

Теперь площадь была почти пуста. То здесь, то там драконы с громким топотом когтистых лап неспешно пробегали по ее булыжникам, преследуя улепетывающих людей. Те солдаты, что не были захвачены массовым бегством, стояли, сбившись в плотные группы, ощетинясь опущенными горизонтально копьями, чтобы сдержать чудовищ. Между солдатами сновали жрецы, отдавая приказы и взывая к мужеству воинов.

Драконы по большей части также покинули площадь. Они были сыты, некоторые даже переели, и теперь в них горело одно желание — найти тихое место, чтобы погрузиться в сонное оцепенение и переварить обильную трапезу. Некоторые из них заковыляли вслед убегающей толпе и, выйдя за пределы города, исчезли среди полей, где колосились какие-то злаки, и среди зеленых антильских садов. Другие животные пробрались вниз к бухте через Морские ворота, скользнули в воду и, извиваясь, словно змеи, поплыли вдоль берега. Скоро последняя пара драконов покинула площадь, и даже внимательный взгляд Конана не смог обнаружить ни одного ящера поблизости.

Теперь жрецы стали спешно выстраивать воинов в боевом порядке. Некоторые указывали на вершину зиккурата и громкими воплями призывали остальных атаковать пиратов. Вскоре несколько сотен маленьких коричневых воинов уже построились в плотные отряды и со всех сторон густой цепочкой окружили пирамиду. Солдаты, пошатываясь под тяжестью груза, вынесли на площадь полные корзины антальских стеклянных шаров с усыпляющим газом.

Глаза Конана сузились, когда он мрачно пытался оценить их весьма непростое положение. Теперь, когда драконы уже не сражались на стороне пиратов, он нисколько не сомневался, что хорошо обученные хозяева Птаукана покажут свое боевое искусство с самой лучшей стороны. Возможно, этой площади придется увидеть его смерть и гибель его товарищей. Что ж, по крайней мере, их великолепное последнее сражение развлечет всевидящих богов.

— Мы сможем сломить их, Лев? — пророкотал Сигурд. Он хлопнул себя по голой груди и угрожающе взвесил в руке здоровую кристаллическую саблю,— Клянусь кишками Нергала и грудями Иштар, я просто изнываю от желания сразиться с этими маленькими коричневыми тварями! После стольких дней в их вонючей конуре, которую они называют подземной тюрьмой, после этих холодных помоев я, пока еще жив, с радостью раскрою пару голов и выпущу немного кишок. Одно твое слово, дружище; мы все готовы!