Марина Галимджанова: Город Даль

Воздух в механических комнатах был жарким, но не спертым. Время от времени поднимались железные жалюзи на окнах, проветривая помещение. Это означало одно – башня была обитаема. Кто—то ухаживал за механизмами в ней и не давал старинным городским часам зачахнуть.

Безмолвными свидетелями факта стали несколько висельников в паровых отделениях. От времени плоть разложилась, оставив только лохмотья с костями. Их никто не снял, наверно, чтобы отпугнуть от места любопытных ребятишек или искателей приключений.

– Нашли место, где свести счеты с неудачей! – проворчала Кристина, скосив глаза на висельников.

– С каких это пор тебя волнуют судьбы людей? – спросил Константин.

– Отказываюсь принимать во внимание ваши слова, – сварливо начала омеле, – я много лет живу здесь, среди людей, но если бы мое гнездо разорили подобным образом, всем бы шею разорвала! А вы ведете себя так… – она не договорила. Принц тьмы резко развернулся к ней, и схватил за шею. Когти на пальцах удлинились, вперед подалась верхняя челюсть, весь первый ряд зубов стал длиннее, тоньше, острее, а черные глаза без белизны провались в темные тени под ними.

Это было лишь малой частью его настоящего облика, догадался Калу.

Эффект был «на лицо». Миледи сжалась и прикусила губу, а Калу наблюдал с таким видом, что это ему Контантин сдавил шею.

– Напоминаю правила, миледи, во всем мирах они остаются правилами. Ты ведешь себя так, будто забыла, как надо разговаривать со своим…, – теперь недоговорил Константин, – О! Ты давно не вела диалог со своим создателем. Хм… как интересно.

– Понимаете ли, ваше высочество, – в голосе Кристины появились мягкие заискивающие нотки, – меня очень волнует, то, как мы выйдем отсюда. Многие проделывали путь сюда, но выходили единицы. А я получатся, как бы ослушалась приказа… значит, я лгунья, а лжецов не любят, ваше темное высочество… Если быть откровенной, то, мне хочется вернуться к своим девочкам. Я лично отбирала их. Если быть очень – очень честной… мм… то общество без меня заскучает.

– Хочешь выжить?

– Очень – очень хочу, – Кристина даже попыталась улыбнуться.

– При всем уважении, – голос слуги в который раз удивил Константина, сколько в нем было воли, – у меня предложение от которого вы не откажитесь оба. Кажется, кто —то начинает открывать механизмы окон, чтобы проветрить помещение, а мост раскачивается недвусмысленно. Может, перенесем диалог на лестницу?

Омеле осмотрел сооружение и сделал вывод, что у них несколько минут:

– Мальчишка прав, – миледи перестала интересовать его, он отпустил жертву.

Мужчина принял облик человека и быстро, но аккуратно ступая на старое железо, пошел первым к выходу. Калу пропустил вперед Кристину, только потом двинулся по опасной конструкции. Железные жалюзи, отъехавшие в бок, впустили поток воздуха, а мост, по которому шли, рухнул вниз. За неприятным зрелищем путешественники наблюдали с подвесной платформы встроенной к лестничному пролету.

– Нужно было воспользоваться лифтом, – сделала вывод Кристина.

– Исключено, – покачал головой Константин, – механизм создал бы много шума.

– Но и сейчас его не меньше! Они знают, что в башне посторонние! – взвизгнула миледи.

– Чем хуже для них.

– При всем моем почтении, ваше темное высочество, мы прошли бы быстрее путь без этого! – девушка кивнула на Калу.

Константин сделал акцент на слово «они»:

– Без меня они нашли бы его раньше и скорее всего, убили. Ему безопаснее с нами, так он хотя бы избежит пыток.

– О, да! Лучше сказать «безопасно», а безопасно ли? – покачала ухоженной головкой миледи, – Никто не может быть в этой… безопасности. Тем более человек.

– Я понимаю тебя, – кивнул Константин. Нервозное настроение собеседницы передалось ему, – ты хочешь жить, поэтому злишься, ерничаешь, забываешь о том кто перед тобой.

– Мы из разных миров ваше темное высочество – нам сложно понять друг друга, – сладким голосом заметила омеле.

– Так сложно? – черные щели вместо глаз сощурились.

– Если бы я не знала кое—что о вас, я бы посмела подумать, что хотите создать из мальчишки омеле. И я частично понимаю вас: новому принцу тьмы нужен приемник, тот, кто продолжит род первого. Одно непонятно в ваших действиях… он же дворовый пес. Безродный.

После ее слов Калу вздрогнул. Факел, освещающий путь он не выронил, но его плечи заметно дрогнули в темноте.

Константин еле сдержал улыбку:

– Не понимаешь, зачем мне человек?