Skopetskiy - REVOLVE (I-IV том)

Лежала посреди лужи крови.

Посреди бесформенных кусков мяса, плоти и переломанных костей.

Посреди того, что осталось от единственного дорогого Рею человека.

Кровь покрыла всё вокруг. Покрыла стену какого-то дома. Разлилась по уложенному неровным камнем улице, собираясь в мелкие лужицы. Кровь всё ещё сочилась из пасти странной, человекоподобной твари ковыряющейся в останках.

— А ты не слишком спешил. Пришлось начать ужин без теба. Эта девочка была такой вкусной. — Плотоядный голос раздался изо рта твари и голова, поддерживаемая лишь голым, слишком длинным позвоночником, повернулась к Рею. — Почему ты молчишь, мальчик? Не рад меня видеть? Или такая моя личина тебе нравится меньше, чем старая?

Тварь повела когтистой рукой и та обернулась обычной человеческой ладонью. Но монстр встряхнул конечностью, будто избавляясь от грязи и когти появились вновь.

— Думал, что я так просто вас отпущу? — Глаза твари вспыхнули живым огнём. Она повернулась окончательно, встала на то, что можно была назвать ногами. — Нет, ты будешь страдать. Наверное, стоило вырвать тебе ноги, отнять руки, оставив лишь голову и заставить смотреть как я ем её заживо. Но, прости, не смогла удержаться. Девочка так кричала, так вопила, когда я вырывала ей глаза. Разве ты не слышал?

Рей не мог вдохнуть потяжелевший, вязкий от запаха крови воздух. Крови Тессы.

Он попытался что-то сказать, ведь, как ни странно, помутнённый разум вмиг осознал, кем был этот монстр. Но голос дрогнул, предал его. Из горла вырвался лишь тихое рычание. Какой-то скулёж, заставивший тварь, явившуюся из столицы мерзко засмеяться.

Но Рей даже не взглянул в её сторону. Он не мог отвести взгляда от горстки окровавленной плоти. Воспоминания калейдоскопом неслись в голове...

Вот Тесса «незаметно», так чтобы не он не ругался, кормит вновь провинившегося Цесса.

Вот она в который раз пытается что-то приготовить. Получается уже намного лучше, чем раньше. Ещё совсем немного и с её рук сходила бы очень вкусная еда.

Вот они уже сидят у костра и девушка, положив голову ему на плечо, мирно спит. На лице такая нежная, такая дорогая улыбка...

Но теперь…

Рей понял, что картина перед глазами размылась ещё сильнее, всё поле зрения заволокло чем-то тёмным. Щеку будто обожгло. А глаза, в которых вспыхнула и погасла последняя искра человечности наконец вперились в покрытую свежей кровью тварь.

Лифина всё это время вглядывалась в лицо человека перед собой. Искажённое яростью и злобой. Во взгляде плескается такой чистый, ничем незамутнённый гнев. Казалось бы, ещё секунда и он кинется к ней, но мальчишка продолжал стоять на месте.

Наверное, нужно его как-то подтолкнуть. Благо, вторую девушку она ещё не прикончила.

Но и стоит немного поспешить. Уже можно услышать пантеру. Зверь несётся сюда, воет, словно раненный волк на луну. Эмоции хозяина разрывают животное, но не подчиниться оно не может.

«Лучше убить девушку сейчас, а то, чтобы выпотрошить кошку понадобится немного времени и мальчишка может убежать. Конечно, можно просто разорвать парня прямо здесь и пантера останется без хозяина, но…»

Так просто Лифина его отпускать не собиралась. Нет, она хотела окончательно сломить волю этого человека. А перед этим заставить его страдать. Мучиться, пока весь её гнев сходит на нет.

— Мальчик, — Лифина облизнулась и потянулась рукой к бессознательному телу девушки с пробитым животом. — Ваша Богиня умоется кровавыми слезами, глядя на то, что я с тобой сотворю.

Когти почти сомкнулись на копне красных волос, когда свет полной луны на секунду потускнел. Всего мгновение, не больше, и всё вернулось на круги своя. Луна сияла так же ярко. Где-то вдалеке выла пантера.

Но Лифина удивлённо воззрилась на мальчишку.

До этого он разглядывал ошмётки той потаскушки-наёмницы, но теперь взгляд впился в неё. Из сжатых до слышимого хруста кулаков щедро текла кровь. Поза явно сменилась какой-то боевой стойкой. И это странно, ведь оружия при нём не было.

Но самыми удивительными были глаза. Они погасли, чтобы вспыхнуть чем-то другим. Чем-то, в чём Лифина без труда признала нечеловеческое.

В глубине голубых глаз родилась тьма. А по щеке парня неожиданно скатилась чернильно-чёрная слеза. Распавшись дымом, она ставила на коже ожёг.

И будто только этого и дожидаясь, вся фигура в серой броне исказилась.

Лифина ощутила то, о чём за несколько десятков лет, прожитых среди людей, успела забыть. Неизменно, она всегда ощущала себя хищником, а хищнику незачем бояться своей добычи. И она бы лишь отмахнулась от этого наваждения, но Лифина была уверена, что успела заметить, как зрачки в глазах парня вытянулись в тонкую чёрную линию.