Надежда Сергеева - Сила Берендея с нами навек

– Да не… ничего… он не пристал – он меня угощает.

И, преодолевая отвращение, откусил сырой печени и принялся жевать. Контакт с печенежским купцом ему нужен, чтобы все разузнать.

Когда плотогон отошел, покачав головой – ну-ну! – Тирах погладил Малушку по голове.

– Ты умный малшик. Такой мене нужен. Ты карашо знаишь дес места? Можишь привести мой караван, куда кажу? Я тыбе заплачу серебряный деньга.

– Я тут родился и живу, – кивнул Малушка, доедая печень.

– Тогда мы друг друга нужен.

Купец с беспокойством посмотрел на отдыхающих плотогонов.

Малушка зевнул, потянулся и обратился к печенегу:

– Что-то меня в сон клонит, пойду вон под теми кустами прилягу. Нужен буду, разбудишь.

Тирах, жуя, кивнул и отвернулся от мальчика.

Малушка лег под кустом калины, приспособив под голову котомку. Сдвинув шапку на лоб, он стал наблюдать за купцом и его свитой. Те молча ели, когда один из охранников купца потянулся за баклажкой с вином, Тирах грозно по-своему крикнул и взмахнул рукой. Двое охранников поднялись и, на ходу жуя, ушли в тень, встав на пост.

Вдруг Малушка ощутил чье-то присутствие недалече. Оглянувшись, увидел два ярко-красных огонька.

– Ты дитя Берендея, я дитя Берендея, вместе нам никто не страшен, – превозмогая страх, прошептал Малушка.

До него донеслось горячее дыхание и тихий голос:

– Сила Берендея с нами навек. Ты кто?

– Я Малушка, сын бортника. А ты кто?

– Идилон, дракон хана Карима. Хана враги отравили, и он был похоронен в кургане. На нём, я поклялся год отлежать невидимым и неподвижным, справляя тризну об умершем друге. Но вон те люди, что у костра, разграбили курган и разозлили меня. С тех пор я их везде искал, пока на днях не встретил на опушке леса.

Перед взором Малушки предстала недавняя картина на лесной опушке, и он возразил:

– Нет, Идилон, это не твои обидчики. Эти в то время были в стенах Ужгорской крепости, они только на рассвете её покинули.

– Ты уверен? – насторожился дракон.

– Да, – Малушка помялся, – Я видел, что случилось на той поляне – там были другие. А эти прикидывается купцами, но сами изыскивают, как лучше напасть на крепость. Я ночью слышал разговор их главного с предателем. Вот и пошёл за ними.

– Эй, малшика, – вдруг раздался крик Тираха, – ходи на моя сторона.

Малушка сделал вид, что проснулся, потянулся, тихо сказал дракону:

– Жди меня здесь, не выдавай себя, – и крикнул печенегу. – Чаво спать не даёшь, опалзень?

Тирах пытливо смотрел на приближающегося мальчика.

– Слюшай, малшик, – тихо поговорил он, когда Малушка встал рядом. – Ты можешь знать дорогу к слободе?

– А зачем тебе туда? – Малушка достал из кармана небольшой ножик и стал строгать ветку, которую поднял у костра.

– Зачем-зачем… твоя знать не надо. Дорогу покажи! – повысил голос Тирах.

– Да ты на меня голос-то не повышай, – продолжая свое занятие, сказал Малушка. – Слобода эта недалече от Мурома стоит – так мне батюшка говорил: он туда к родичам матушки ходил два лета назад. А я тогда малой еще был и с ним не ходил, потому и дороги этой не знаю. А чего тебе вдруг такую даль переться приспичило?

Тирах поднял удивленно брови:

– Что есть «приспичило»?

Малушка рассмеялся?

– Ох, голова твоя тупая печенежская! Это значит «надо»

– Надо, не надо, твоя знать нельзя. Иди, давай, спи! – проворчал Тирах, встал, подбросил в костер хвороста и ушёл в кибитку.

Малушка осторожно подошёл ближе и прислушался. Печенеги говорили на своём языке. Огорчённый мальчик вернулся к кусту калины.

– Понять бы о чем они говорят меж собой, – прошептал он.

– Это просто. Великая мать драконов обучала нас магии, и могу тебе передать любое умение, – проговорил Идилон, накрыл голову Малушки своей лапишей и дыхнул на него.

Голова мальчишки закружилась; вокруг появилось светлое облако, а когда развиднелось, Малушка услышал неясный шепот, доносившийся из-за полога кибитки.

Юный разведчик поближе подкрался.

Говорили печенеги бойко, но понятно было всё.

– Мало платишь, хозяин. Рисковать заставляешь, а мы не рабы. Здесь, в урусской стране каждый камень нам враг, каждый мальчик в нас видит кочевников. Здесь только можно грабить да убегать без оглядки, а улыбаться и кланяться этим долгополорубашечным мы не привыкли. Уйдём в степи к шайтану или плати!

– Я плачу и платить буду столько, сколько мы условились на Итиле.

– Ну, тогда мы уходим, шайтан с тобой.