Сергей Удалин - Да пребудет с нами сила

Сташ, рослый караульщик в серой, неприметной в мохнышовых зарослях рубахе втолкнул в дверь закутанного в плащ незнакомца. Самострел стражника при этом мирно висел за спиной, стало быть, опасности чужак, по его мнению, не представлял.

— Вот, хранитель, сам на кордон вышел, — потупив глаза, словно стыдясь того, что это не он поймал пришлеца, пояснил Сташ. — Говорит, ты его видеть хотел.

Хранитель очага Вазил грозно сдвинул к переносице голые, как и у всех обитателей Белогорья, надбровные валики. Никаких гостей из Заочажья он вроде бы не ждал, никому из чужаков встречи не назначал. Кроме, разве что, одного торговца, но тот давно и упорно отказывается от приглашения.

— Эй, приятель, ну-ка, скинь капюшон, покажись, кто таков?

Незнакомец послушно обнажил голову. Изможденное, морщинистое лицо, усталые, тусклые глаза, редкие, спутанные седые волосы.

Вот оно, значит, как! Да, сильно сдал Микал-Легконог. А ведь всего лет на пять старше Вазила. Но долгие скитания в Пустошах даром не проходят. Пожалуй, только по волосам и можно его признать. Ни у одного человека, ни в одном из близлежащих очагов нет таких волос, как у Микала. Вообще никаких нет. Да и у самого торговца они раньше были другие — черные, длинные, необъяснимо притягивающие взгляды незамужних девушек. Не только взгляды, да и не только незамужних, если уж на то пошло. Но об этом сейчас лучше не думать. Слишком многое зависит от этого разговора, чтобы ворошить старые обиды. Нужно улыбаться, словно и в самом деле встретил старинного друга.

— Здравствуй, Микал-торговец! Долго же тебя в гости зазывать приходится!

— И ты будь здоров, Вазил-Неслух! — припомнил старик юношеское прозвище хранителя. — Пригласил бы по-человечески, я уже давно бы пришел. Но как же, дождешься от тебя! Неслух и есть, вечно у тебя все наперекосяк.

А вот это уже караульщику слушать не обязательно. Если что, Вазил с чужаком сам разберется. И раньше справлялся, а уж теперь, с этакой-то развалиной…

— Сташ, будь добр, прогуляйся по деревне, — хранитель как ни в чем не бывало улыбнулся парню. — Здесь ты мне больше не нужен. А там… Сам знаешь, что на кордоне творится. Зверье совсем взбесилось, так и норовит за ограду проскочить. А в крепи только старики и детишки остались, взрослые все в поле, мшеницу убирают. Случись что — защитить малышей будет некому. На тебя вся надежда.

Детина, гордый новым поручением, скрылся за дверью, а Вазил укоризненно взглянул на гостя. Вообще-то старик был не так уж и не прав. С ним все действительно вышло наперекосяк. В конце концов, пришлось распустить по Заочажью слух, что хранитель Белогорского очага хочет поговорить с Микалом-Легконогом. И он пришел. Сам. До этого Вазил неоднократно посылал в соседние очаги доверенных людей с приказом любой ценой изловить торговца и доставить в Белогорье. Но того каждый раз не оказывалось там, где его недавно видели, а гоняться за бродягой по Пустошам — занятие бессмысленное. И смертельно опасное. Надолго уходить из дома не способен нынче даже самый выносливый мужчина.

Раньше — да, могли. Вазил еще застал время, когда Сила широко разливалась по всему Заочажью. А теперь за полдня пути от дома ее уже не почти не ощущаешь. А без нее люди быстро слабеют, иначе бы ее и не называли Силой. И посыльные возвращались назад едва живыми, а потом ни под какими угрозами не соглашались снова отправиться в дальний поход. Что ж, их можно понять. Даже крыси и жабаны стараются держаться поближе к источникам Силы, не говоря уже о мелкой живности — ящелицах, выскользнях, кольцунах. Гаснет Сила, и зверье это чует не хуже людей. Так что Вазил не сильно и приврал, выпроваживая из хижины караульщика. Хотя сам больше опасался двуногих хищников.

— А ты, Микал, все такой же балабол, — вернул хранитель должок гостю. — Готов болтать обо всем, кроме того, о чем тебя спрашивают.

— Ремесло у меня такое, — довольно усмехнулся старик. — Не задуришь голову покупателю — сам в убытке окажешься.

— И что, получается? — поинтересовался Вазил.

Хоть и не терпелось ему перейти к главному, болтливый старик опять подсказал умную мысль. Вот пусть сам и разговорится, расслабится, проще будет выбить из него нужные сведения.

— Как идет торговля, Микал?

— Ой, да какая теперь торговля?! — гость скривился, будто лизнул сырого щипеля. — А то ты сам не знаешь? Люди боятся будущего и не хотят ничего покупать. Разве что железо для оружия. Обмененных продуктов едва хватает на то, чтобы добраться до следующего очага. Дурные времена настали, Вазил.