Или эти двое тоже только прикидываются, что ничего так и не поняли? Впрочем, если поняли – тогда тем более неважно.
Да черт возьми, что вообще в этом дурацком разговоре могло быть опасного?! О чем тут думать? Или… Может, об этой ерунде думается просто для того, чтобы не думать о том, что произойдет сейчас?..
И Стас, оглядев притихших зрителей, спокойно сказал:
– Алена, уведи Цветану. Все остальные тоже могут идти.
Цветана изумленно вздернула брови, но Алена что-то зашептала ей на ухо, одновременно увлекая болгарку за крепкий локоть в сторону едва видного за деревьями институтского здания.
Небось, дамы решили, что это – наказание за любопытство. Ну и хорошо, если решили именно так. Буряк-то, судя по всему, не так доверчив… Ни за что не уйдет. Зинин тоже не уйдет, но останется скорее из любопытства. Что ж, дело хозяйское: если человек мечтает за компанию утопиться… Грех мешать людям делать то, что они хотят.
Стас снова повернулся к вольеру.
В следующую секунду дом внутри тюрьмы вспыхнул пронзительно-желтым столбом пламени.
Интересно, стена вольера выдержит такую температуру? Изначально-то она на это рассчитана не была… Надо будет не забыть проверить, иначе – прощай, тюрьма.
Через минуту гигантский костер угас так же стремительно, как и возгорелся. До слуха потрясенных свидетелей не донеслось ни одного крика единственного обитателя дома. На месте казни осталось лишь уродливое черное пятно, которое посреди пожухшей к концу лета травы выглядело провалом в глубины реальности.
Стас постоял минуту спиной к остальным, затем с непроницаемым лицом повернулся и посмотрел на замерших невдалеке Буряка с Зининым.
Зинин, кривя губы, смотрел в сторону. Буряк исподлобья тяжело поглядел на Стаса, потом пробормотал что-то невнятное себе под нос, затолкал кулаки в карманы и, сгорбившись, пошел прочь.
Стас проводил его тоскливым взглядом и подошел поближе к Зинину. Артем маячил где-то сбоку и ни во что не вмешивался, хотя вид у него был сердитый.
– Я, помнится, предлагал вам уйти, – негромко сказал Стас.
Зинин отстраненно покивал, но ничего не сказал.
– Ты считаешь, у меня был другой выход?
Зинин, снова промолчав, неопределенно поиграл бровями.
– Иди ты к черту! – разозлился наконец Стас. – Можно подумать, я сейчас пляшу от восторга! Или ты думаешь, что я мечтал об этом последние три года?
Зинин вскинул на него несчастные глаза:
– Стас, что ты творишь?..
Некоторое время Стас недобро разглядывал лицо историка, потом крепко ухватил того за локоть, как давеча Алена Цветану, и повел в глубину парка – подальше от благоговейно застывших полицейских и хранившего гневное молчание Артема. Зинин покорно позволял вести себя, только время от времени потрясенно мотал головой и повторял:
– Что ты творишь?
Стас провел не сопротивлявшегося историка через парк, втолкнул в здание института и, уже не обращая на него внимания, рассерженно зашагал по коридору в сторону своего кабинета. Зинин все так же покорно побрел за ним, а Артем, бросив им обоим вслед непонятный взгляд, повернул в другой конец коридора: Стас, давным-давно охладевший к институтским делам, свалил на своего верного эктора всю ответственность за происходящее в институте, так что дел у того всегда было невпроворот.
Стас размашисто прошагал через весь кабинет к холодильнику, вынул из него мгновенно запотевшую на воздухе бутылку водки и водрузил ее на стол. Жалобно лязгнули пущенные вскользь по столу тяжелые стаканы, и Стас обессиленно бросился в кресло перед камином.
Через секунду он вскочил, как подброшенный: это было любимое кресло Лилии, и в другой ситуации он бы ни за что…
Зинин терпеливо подождал, пока Стас пересядет во второе кресло, подтянул к столу один из беспорядочно стоявших вдоль стен стульев и тоже уселся.
Стас молча разлил водку по стаканам и быстро опрокинул свой.
– Здорово получается, да? – агрессивно заговорил он, вызывающе глядя в упор на потянувшегося за своим стаканом Зинина. – Пока я играл в демократа – вы все на меня бочки катили: дескать, стал вождем – так веди, нечего сопли жевать…
Зинин, не отвечая, налил себе снова и откинулся на спинку стула.
– Скажешь, ты мне этого не говорил?
– Не скажу, – равнодушно согласился историк, внимательно рассматривая свой стакан. – Говорил.
Стас сник и тоже уставился в опустевший стакан. Зинин молча потянулся за бутылкой и налил Стасу и себе.
Читать дальше