Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

Кель думал побыстрее миновать это угрюмое место, но заметил у ограды сидевшую фигурку. Проходившие мимо фонарщики освещали её на мгновения. За несколько вспышек бывший пленник рассмотрел маленького мальчика лет, этак, восьми-девяти. Один его глаз скрывала чёрная повязка, другой, светло-голубой, отрешённо смотрел на остановившегося путника. Волосы были убраны под тонкую вязаную шапку. Брюки и рубашка казались огромными. Ремень в штанах застёгивался на самодельную дырочку, наскоро пробитую чем-то острым, а рубашка моталась в районе груди, обнажая ключицы и хрупкие тощие плечи. Ботинки были крепко привязаны к щиколоткам, чтобы не слетели. Франклин бездумно делал по одному шагу в сторону мальчика, стоило приметить новую деталь его внешности. В конце концов не менее отощавший высокий парень нависал над крохой, как могильная плита. В свете всё тех же фонарей незнакомец увидел лицо путника, так старательно скрытое капюшоном, и утробно произнёс, затем оскалившись:

– Ну и урод же ты. Хуже меня.

Кель опешил и коснулся своего лица, словно пытаясь понять, о нём ли говорил одноглазый мальчик. Ребёнок протяжно хмыкнул и снова оскалился.

– Почему ты носишь повязку? Тебя покалечили? – спросил парень, забыв, что его только что попытались оскорбить.

– Нет. – твёрдо ответил мальчик. – Чтобы от меня не шарахались. Тебе впору намордник надеть, чтобы от тебя не убегали врассыпную с визгами.

Рука вновь потянулась к лицу. Как больно слышать даже от этого крошечного существа, во что превратили его пытки и опыты.

– Так что же не бежишь? – произнёс Франклин сквозь стиснутые зубы, закрывая часть лица ладонью.

– Некуда. – глаз блеснул уверенностью. – И я тебя не боюсь.

Уставившись на него, Кель присел на корточки, цепляясь за костыль. Ребёнок не шевельнулся, только потеребил края нашивки на рубашке. «Оийенбургский сиротский приют». Он находился там же, где и дом семьи Келя, только ближе к стене и Королевскому дендрарию.

– Ты сбежал из приюта? – поинтересовался парень, кивая на нашивку.

– Не в первый раз. – недовольно хмыкнул мальчик, не сводя с него глаза.

– Не хочешь быть там? – понимающе произнёс он.

– Какое это имеет значение? – ребёнок фыркнул.

– Просто… Интересно.

Франклин порылся в кармане и достал пачку прописанных ему сигарет, потому как почувствовал накатывающую боль приступа. На конце появился зеленоватый огонёк, а в воздухе поплыл дурманящий пряный дым.

– Мне надоело слышать от всех, что я чудовище. – пробормотал мальчишка, медленно стягивая повязку и обнажая второй глаз. – Я не знаю, что со мной. – он проморгался и открыл его. Радужка была белой с перламутровым свечением, а зрачок имел форму щелочки, как у кота. – Это никак не исправляется. И с каждым годом становится всё хуже.

– Видимо… Меня ждёт то же самое. По крайней мере, – Кель выдохнул струю дыма, – ты уже дважды намекнул, что я урод.

Ребёнок понуро опустил голову и принялся завязывать повязку на глазу. Франклин же докурил и затушил бычок о свой ботинок. Тусклые глаза взглянули на кроху, а покрытые шрамами губы расползлись в неловкой улыбке.

– Слушай, если мы оба не нужные никому уроды, от которых шарахаются… Как насчёт найти заброшенный домик и поселиться там? Не сидеть же в кромешной темноте на улице.

– С тобой? – неуверенно спросил мальчик, посмотрев на мелькнувшее в свете изуродованное лицо.

– Да, со мной.

Ребёнок прикусил губу. С одной стороны, ему пришлось бы вернуться в приют (даже не по своей воле – всё равно бы за ним отправили кого-нибудь из воспитателей); а с другой, – идти с этим чудовищем. Но лучше уж жить с себе подобным, чем слышать от других оскорбления.

– Я знаю одно убежище неподалёку. Если ты не будешь пугать меня своей рожей по ночам, то мы вполне могли бы там остановиться.

– Покажешь?

– С тебя обещание. – упрямо произнёс мальчишка.

– Если ты так пожелаешь. – парень развёл руками.

– Так-то лучше. – он дружелюбно оскалился. – Пойдём?

Кроха поднялся на ноги и отряхнул заднюю часть брюк, поправляя затем ремень. Франклин снова взял костыль и поковылял следом. Они направились в противоположную сторону от дома семьи Кель. Что ж, видимо, сегодня у него совсем другие планы. Он и так не был готов увидеть своих родителей или сказать им хоть что-нибудь. Позади уже остались начало Аллеи Союза и мост, связывавший две части города. Парень и мальчик приближались к окраине города, нырнули в лесной массив, а потом упёрлись в брошенный многоквартирный дом, видимо, принадлежавший рабочим местной фабрики, находившейся в пятнадцати минутах отсюда, но теперь закрытой. Ребёнок подошёл к двери и уцепился за засов. Кель решил помочь ему и медленно вытащил балку. Двое вошли в первую же попавшуюся квартиру. Мальчик на ощупь набрёл на кресло и опустился в него. Франклин нашёл выключатель и щёлкнул им. Глаза долго привыкали к свету, и только через пять минут парень снова посмотрел на кроху. Тот недовольно жмурился и тёр веко, потом он снова снял повязку и принялся тереть второе. Вскоре он прекратил и откинулся на спинку.