Не такая уж она хорошая художница, раз не может того, что могли мастера, жившие в старые мрачные эпохи. Она – человек будущего, но воссоздать старое ей по силам.
Клер сама не понимала себя. Зачем ей кому-то подражать? Лучше заниматься фотографией и компьютерной графикой в картинах, чем возиться с кистями и красками. Нужно становиться более современной. Всё равно ей почему-то больше нравились выходящие из моды, но привычные методы. Холсты, акварели, гуашь… Краски, подобные крови. Она представила, как на палитре смешиваются сразу миллионы самых разных алых тонов. Какое божественное и фантастическое видение. Кровь ее врагов, подсказал разум. Такое дивное сочетание может рождать только она.
– Кровь наших врагов! – вдруг поправил услужливый голос. Бархатистый тенор с едва заметной хрипотцой. Клер в ужасе обернулась, но в доме никого не было. Только ее собственное испуганное отражение в зеркале со страхом оглядывалось на нее с дальней стены холла. Иногда даже собственное отражение может напугать. Особенно учитывая то, что холл утопал в полутьме. Нужно было отдернуть тяжелые шторы, не пропускавшие солнечный свет. Клер так и сделала, и всё же ей показалось, что в зеркале успела промелькнуть какая-то мрачная тень. Прямо рядом с ее отражением.
Правда всё это было больше похоже на оптический обман или галлюцинацию. Наверняка, долгое одиночество дурно влияло на разум и способствовало порождению разных пугающих фантазий. Клер было всё равно. Чтобы хорошо работать, ей нужно было уединение. Надоедливые родственники и друзья только трепали бы ей нервы и отрывали от творчества. Близкие люди часто бывают очень непонимающими, а работодатели требуют качества и быстрых сроков выполнения работы. Клер поняла, что одиночество это ее друг, а не враг и необходимый для творчества партнер. Ей нравилась тишина пустого дома и полное отсутствие необходимости болтать с кем-то о мелочах, ходить к друзьям на обеды и ужины, поддерживать незатейливую беседу и справлять утомительные дни рождения. Лучше всегда быть одной. Когда ты одна, двери открыты для вдохновения и для кого-то еще, кто прячется в темноте. Но последнего она считала фантазией.
Демонов не существует. Клер не помнила, как давно уже не ходила в церковь. Это было из-за того, что в храм не пускали в джинсах и с непокрытой головой, но сегодня она решила нарушить все условия. Если бог есть, то ему все равно, во что одеты прихожане. Ведь главное душа, а не внешний вид. И если внешняя оболочка и вправду соответствует душе, то Клер была столь же красива, как ангелы на фресках. Если даже не лучше.
Она обернулась на разросшиеся кусты и плетни роз, оплетавшие кованую изгородь вокруг ее дома. Колючие ветви были дополнительной защитой от грабителей. Вряд ли кто-то решился бы перелезть через них. Она купила этот дом и развела пышный розовый сад с обильными шипами специально для того, чтобы чувствовать себя в покое и безопасности. Никто не мог проникнуть сюда, не напоровшись на шипы.
Часто смотря в зеркало, Клер отмечала, что она тоже, как роза с шипами. Красивая, но далеко не уступчивая. Попытаешься сорвать – исколешься до крови. В кармане она специально носила складной нож для самообороны. Такие обычно бывают только у парней, но она не сомневалась, что в случае опасности сможет отлично им воспользоваться.
Клер достала нож из кармана только для того, чтобы ощутить его вес в руке и холодок лезвия. Ее угнетало чувство, что приближается нечто страшное. Может, так казалось из-за мрачной атмосферы, которую создали вокруг дома слишком разросшиеся розы. Еще немного, и они перестанут пропускать в окна дневной свет.
Клер сощурилась на яркое солнце. Она вспомнила, что сегодня воскресенье, и в церкви должно быть полно народа, но, к ее удивлению, прихожан оказалось мало. Они как раз принимали причастие. Клер успела лишь к концу службы. Странным образом никто не обратил внимания на ее вызывающий подростковый наряд: узкие джинсы и короткий топ, открывавший татуировку в виде розы на животе. Все вели себя так, будто Клер здесь и не было. Она не могла вспомнить, когда в последний раз прихожане в церкви проявляли такую вежливость. Должно быть, только в средние века в Венеции, когда в церковь было позволено ходить даже куртизанкам, чтобы присматривать среди прихожан будущих клиентов. Но здесь должно было быть иначе.
Клер прислонилась боком к мраморной колонне в тени и стала рассматривать ангелов, нарисованных в простенках и под куполом храма. Ей пришлось высоко задрать голову, чтобы вновь увидеть те рисунки, которые нравились ей больше всего. К сожалению, они располагались слишком высоко. Если смотреть на них долго, то начинала кружиться голова.
Читать дальше