– Вот и ладненько! – вскочил с кресла начальник и потер потные руки. – Я на доклад к министру. А ты жди меня здесь. Охраняй ее, – кивнул он на обугленную тушу, – пуще своих любимых!
Жаль, я ему тогда не вмазал. Перехватило дыхание. А когда очухался – Крутько уже в комнате не было.
И все же, как я ни хорохорился, я очень боялся. Пока мы летели на каракатицу, я только и делал, что трясся от страха. «Жена» и «труп жены» – это были все-таки разные понятия. Не зря же клейстиха вынудила меня прикончить ее. Я ни на секунду не сомневался, что она это сделала специально. Значит, надеялась, что этим сорвет выполнение условия. Так посчитает ли главарь клейстов его выполнением данный возврат? И если нет, что он сделает с нами? Что он сделает с Машей и Анной? «В любом случае, – подумал я, – нужно будет давить на то, что клейстиху убил именно я».
Когда наш корабль причалил к каракатице, я сказал девчонкам:
– Вы должны переводить все, что я буду говорить клейсту. Слово в слово. Не задавая вопросов, не споря со мной. Понятно?
Девчонки молча кивнули. Им тоже было страшно.
К нам вползли три слизня. Двое забрали «бурдюк», третий велел нам раздеться. Я не мог понять, было ли это дурным знаком. Клейсты не носили одежды. Возможно, наше появление перед главарем одетыми казалось им неприличным. А может, они просто опасались, что под одеждой мы могли прятать оружие.
Я впервые увидел Машу и Анну обнаженными одновременно. Невольно я стал их сравнивать. Они обе были высокими; Маша немного стройней, зато Анна – фигуристей. Но обе они были настолько близки мне, были настолько моими, что сладкий ком закупорил горло.
Я поскорей выскочил из каюты за клейстом, чтобы девчонки не увидели моих слез.
Нас вели длинными извилистыми коридорами, точнее, рифлеными трубами, похожими на кишки огромной живой твари. Пол был теплым и упруго пружинил под босыми ногами. Возможно, каракатица и впрямь была живым существом – стенки «кишок» розовато светились и заметно пульсировали. Порой по ним пробегала волна судорожных сокращений, словно каракатице было неприятно присутствие внутри себя чужеродных элементов, и она с трудом сдерживала рвотные позывы.
Пахло, на удивление, приятно, как в сосновом бору в жаркий день. Потом я учуял запах кожи. Он становился сильней и сильней, пока не перебил окончательно запах сосновой смолы.
Вскоре «кишка» расширилась большим вздутием. Стены в нем были бугристыми, как шкура клейстов, но телесно-розового цвета, как у «кишок», и тоже мягко светились. Посреди этого «зала» валялся знакомый обугленный бурдюк. Рядом лежал еще один, вполне целый. Его кожа была светлей, чем у прочих виденных мною слизней. На ней с едва слышимым бульканьем хаотично вздувались и опадали округлые наросты, словно внутри светло-серого кожаного мешка бурлила жидкость. Пара таких наростов вытянулась вдруг и превратилась в щупальца, которые протянулись к мертвой клейстихе, коснулись ее, отдернулись, снова коснулись, заскользили по ее коже, обвили труп, вновь разжались, и опять стали гладить мертвое тело.
«Да он и правда ее гладит!» – понял вдруг я. Будто подслушав мои мысли, Маша шепнула:
– Он плачет. Он говорит: «Любимая, любимая…»
Мне стало нечем дышать. Ком опять стоял в горле. Я не мог это вытерпеть и рванулся вперед.
Внезапно из стены тоже вырвались щупальца, обвили меня и прижали спиной к упругой поверхности. Я попробовал освободиться, но грудную клетку стиснуло так, что хрустнули ребра. В глазах потемнело, я наверняка потерял бы сознание, если бы хватка чуть не ослабла. Достаточно, чтобы дышать, но не оставляя ни малейшей надежды на освобождение.
Придя в себя, я с ужасом заметил, что точно так же были «прикованы» к противоположной стене и Маша с Анной.
– Не дергайтесь! – крикнул я им. Но девчонки и не собирались дергаться. Похоже, они оцепенели от страха.
Я перевел взгляд на клейста. Его кожа опять была гладко-бугристой, без наростов и щупальцев. И она выглядела точно такой же по цвету, как и у других слизней.
– Анна! – позвал я. – Ты можешь говорить?
– Да, – едва слышно сказала моя любимая.
– Маша, ты в порядке? – обратился я к жене.
Моя любимая кивнула.
– Помните, о чем я просил? Пожалуйста, сделайте это!
Потом я вновь посмотрела на клейста и, стараясь, чтобы голос звучал твердо, сказал:
– Это я убил вашу жену. Я не хотел, я был вынужден это сделать. Но я не оправдываюсь. Я предлагаю сделку: жизнь за жизнь. Умоляю вас пойти на это и выполнить ваше обещание. Ведь я все-таки привез вам жену, не так ли?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу