Елена Ковалёва: Записки Школозавры. Книга 1. Серые, зелёные, оранжевый. Фантастико-социальный роман

Вы, конечно, мне не поверили, что в изолятор прилетают инопланетяне. Скажете: «Всё понятно! Им там уколы успокоительные делают, таблетки дают психотронные, вот им и кажется всякое! В общем, галлики у детей, да ещё и фантазии – они же больные на голову!» Может, в чём-то Вы и правы… В изоляторе нам дают всякие «витаминки», чтобы мы спали крепко. Главный тут, в изоляторе, Фик-Фас, он врач, пожилой уже, всем таблетки выдаёт и уколы назначает. Ростика он маленького и говорит очень тихо, гораздо тише, чем Зелёная Палочка, почти шёпотом, поэтому все звонкие согласные в его речи в глухие превращаются. Например, хочет он сказать медсестре: «Сделайте ему, пожалуйста, укол и дайте витаминку!», а получается: «Стелайте ему, пошалуйста, укол и тайте фитаминку!» Поэтому дети ему такое прозвище дали, чуть-чуть сократив имя-отчество и заменив звонкие согласные глухими. Ещё медсёстры тут, в изоляторе, работают, помощницы Фик-Фаса. Он сам маленький, седенький, а медсёстры у него, как на подбор – высокие, здоровые такие: это, чтоб дети не вырвались во время уколов или прививок. Фик-Фас им команду даёт, кому из детей какое лечение назначить, а они выполняют. Таблетки они всегда «витаминками» называют, чтобы дети не волновались, а резиновые прямо через одежду делают! Так вот, что дети насчёт инопланетян рассказывают… Те, кто «витаминки» принимал, рассказывают, что во время ночного сна их забирают инопланетяне в свои тарелки, а там уже делают всякие операции и кровь берут на анализы. Всё происходит, как в операционной, только вместо врачей в халатах и масках вокруг ребёнка собирается куча инопланетян в серебристых скафандрах. Говорят они на своём языке, но дети почему-то всё понимают, а сами становятся, как немые. Им страшно немного, но боли они не чувствуют. Утром просыпаются в изоляторе, как будто ничего не было. Потом, правда, у этих детей приступы всякие случаются, корёжит их и выгибает. Так уже много раз было с малыми. А вот старшаки, если их в изолятор положат, «витаминки» не глотают, а прячут под язык или в дырку зуба, если тот нелеченный, и ждут. Инопланетяне всегда в одно и то же время прилетают – в 2 часа 22 минуты! В кино их показывают, как зелёных человечков, но лица у них не совсем зелёные – скорее, зеленоватые! В окно изолятора бьёт очень яркий свет из их космического корабля, поэтому наши дети уже давно их разглядели! Глаза большие, носы маленькие, а рты – узкие, без губ. Одеты в скафандры всегда. И вот что интересно: тех детей, кому уколы не делали, и кто таблетки прятал во рту, инопланетяне не берут! Они как-то определяют, что ребёнок недостаточно сонный. Скажу честно, сама я в изоляторе ночевала не раз, и хоть таблеток не пила, но засыпала раньше 2 часов 22 минут. Но мне Круглый рассказывал – а я ему верю, ведь он мой парень – что инопланетяне с детьми в своих тарелках делают и как забирают тех, кто крепко спит. Из окна, как будто бы, вихрь налетает, окно распахивается, залётают «зелёные человечки». Затем они, схватив одного или нескольких детей, с помощью этого вихря, как бы всасываются в свою тарелку и улетают. После того, как они улетят, другие дети встать не могут – лежат в постелях тяжёлые-тяжёлые, но то, что на соседних кроватях никого нет, отлично видят! Когда инопланетяне похищенных детей обратно возвращают, никто не знает, под утро спится почему-то крепко. И ещё… у всех, кто на тарелке побывал, остаются отметины – шрамы или бусинки! Эти бусинки дети из-под кожи выковыривали, очень странные они на вид – старшаки говорят, что это чипы, чтобы пришельцы могли за этими «чипированными» детьми наблюдать на своих мониторах. Вот, у нас, в коридорах и на здании школы есть несколько камер, и вахтёр у себя на экране видит, что происходит на этих участках. Так и пришельцы следят за теми, кому чипы вживили – это те же камеры, только очень маленькие. Простите, перерываю свой роман, воспитка за дверью. Сейчас зайдёт проверить, кто не спит!

Не все у нас верили, что директорша наша уедет, привыкли уже к ней, многие дети даже любили её. Надо же нам хоть кого-то любить! Жабовицина хоть и орала на нас, но рук не распускала. Если надо было кого-то проучить, поручала это старшакам или выпускникам, которые продолжали жить здесь на постинтернате. Били они нас обычно ночью, когда воспиток уже не было. Как они с ночными договаривались, не знаю. А у Зелёной Палочки свои «помощники» были. Однажды даже свою любимую Ластю она приказала побить. Не помню, что уж эта подлиза тогда сделала, по-моему, нагрубила Палочке, или строем отказалась в столовую идти… В общем, побил Ластю Крезидент (так его за важность прозвали – он хотел, чтобы его Президентом звали, но как-то первая буква сама собой с «П» на «К» сменилась), да не указкой, а железной палкой побил, которой линолеум соединяют. Оторвал эту железяку от пола и надавал Ласте, да так, что синяки остались по всему телу. Это в прошлом году было, мы ещё в шестом с Ластей учились. После этого она стала собирать команду на побег. Побеги у нас, как во всех интернатах, иногда случаются. Чаще пацаны бегут, а тут девчоночья команда организовалась. Меня тоже позвали. Мы две недели готовились: деньги в церкви просили у бабушек, когда на службу ездили, хлеб сушили, пластиковые бутылки собирали для воды. У каждой рюкзак под кроватью был наготове. В назначенное время рванули. Нас было четыре девчонки: две из пятой группы, две из шестой. Мы с Ластей должны были удрать с урока физкультуры и к девчонкам из пятого присоединиться, когда они в кустах спрячутся вместе со своими и нашими рюкзаками. Мы увидели их в кустах за стадионом и рванули, а тут наша группа учителю физкультуры нас сдала. Заорали: «Вон Туба с Ластей убегают!» Ластя успела удрать, а меня физрук почти сразу догнал. Пока боролся со мной, девчонки успели сбежать. Только наутро их полиция нашла. Разборка тогда была на весь город! Персонал наш поволновался тогда! Зелёная Палочка тоже испугалась, что Крезидент её сдаст. Они тогда между собой договорились, что если его в полиции о чём-нибудь спросят, чтобы он молчал, что Зелёная Палочка его послала Ластю бить. Не знаю, какую награду он получил, но молчал, как камень! Откуда мне всё это известно? Дорогие читатели – дети, которые живут в таком заведении, как наше, знают обо всём, что здесь происходит! И вот теперь, когда старая директорша уехала вместе со своим котом, Зелёную Палочку назначили директором интерната! Если честно, старая директорша, хоть и вышла на пенсию, выглядела молодо. Как-то странно получилось, раньше выглядела она обычно и вдруг приходит после отпуска, а лицо молодое! Говорят, она пластическую операцию сделала и уколы омолаживающие стала колоть. Она и коту своему омолаживающие уколы колола: коту уже 17 лет исполнилось, это как 70 или 80 лет по-человечески, а он отлично выглядел. Теперь поехали они в Сан-Франциско жить. Квартиру, говорят, купили двухэтажную – на первом директорша будет жить, на втором кот (раньше кот у неё на шкафу под самым потолком жил). А нам от неё остались фотографии на каждой двери – очень уж она фотографироваться любила после того, как помолодела: то она в окружении детей, то с учителями, то с благодетелями – везде она и всегда в центре! А в её кабинет заселилась бывшая завуч Зелёная Палочка. Она в кабинете ничего менять не стала. И свежие розы по огромному букету ей каждый день в кабинет приносят, как раньше Жабовициной, и кофе она там со своими помощниками пьёт, а по праздникам даже шампанское! Не удивляйтесь – дети в интернате видят всё! И Крезидент (сокращенно – Крези), и некоторые постинтернатовцы тоже частенько у Зелёной Палочки в кабинете сидят. О чём они там говорят, думаю, скоро узнаем – дети в интернате слышат всё!