– А что стало с этим вашим Колюней? – поинтересовалась дама.
– Ничего, – улыбнулась Ева. – Жив-здоров. Мы учились вместе с ним на филологическом, потом он пошел в армию, потом служил контрактником, сейчас снова учится на филологическом.
– И у вас не было с ним романа? – вскочила смешная девушка с косичками как у Пеппи ДлинныйЧулок.
– К сожалению, не было.
– А вам хотелось?
– Думаю, да, потому что он удивительно интересный человек. Даже странно, что такого приют воспитал.
– Однако же и вы, Ева, из того же самого приюта, – заметила Элла Августовна.
– Если бы не Колюня, кто знает, кем бы и где бы я теперь была, – вздохнула Ева.
– Были варианты?
– Нет. Но если бы не постоянное присутствие Колюни, который был всегда рядом, как каменная стена, не знаю, что бы со мной было.
Поднялся компактного телосложения мужчина в тройке, с бородкой клинышком.
– Я представляю «Детективную газету», – сказал он. – Хотелось бы уточнить, почему именно жанр детектива вас заинтересовал больше всего в выборе творческой реализации, а не, скажем, любовный роман?
– Я не выбирала, – поправила челку Ева, сползшую на глаза. – Мои романы не детективы, если брать полное толкование жанра. В первую очередь, это как раз-таки романы о любви, а уже потом детективы или что-нибудь еще.
– Я хочу добавить, – вступил в беседу Аркадий Петрович, – что благодаря этому, то есть смешению жанров, произведения Евы и пользуются таким успехом. В них есть все, – на пальцах стал перечислять: – и мелодрама, и детектив, и триллер, и фантастика в какой-то мере, причем в каждом. Это не так-то просто, согласитесь, использовать в одном произведении кучу разных жанров.
– Спасибо, Аркадий Петрович, – поблагодарила Ева издателя за объяснения.
Молодой, задумчивого вида человек с физиономией поэта задал такой вопрос:
– Что вы чувствовали, получая отказы один за другим, пытаясь издать первый свой роман?
– Ой, я ревела как дура каждый раз. Хорошо, что не додумалась со злости уничтожить, хотя мысли такие были. Я понимала, что написала не бог весть что, но обидно было, что мой роман возвращают непрочитанным. Все же у меня хватило духу продолжать одиссею по издательствам. Видно, сказалось воспитание приюта, где наглость и упрямство почитались как высокие моральные качества.
Красивая блондинка с яркими сочными губами, с золотым кулоном на груди, с северным акцентом спросила:
– Что такое для вас шелк? Все героини ваших произведений просто без ума от этого куска ткани, а в последнем вышедшем романе вы используете шелк в качестве орудия убийства. Он что – символ какой-то или метафора? Может быть, вам таким образом захотелось подчеркнуть собственный вкус?… Только в нашей стране шелк носят исключительно женщины легкого поведения.
– Мне очень жаль вашу страну в таком случае, – сказала Ева. – Попробуйте произнести слово «шелк» несколько раз подряд, попробуйте-попробуйте, все-все, что вы слышите? Это же шум моря, шелест леса и шепот дождя одновременно, а потрогайте шелк на ощупь, – Ева плавно, нежно провела по рукаву. – Это сама свобода, вольная воля, холодная, как лед, и горячая, как дыхание огня. На протяжении множества ночей мне снилось, что я на шелку сплю и шелком укрываюсь. Читая французские романы, я завидовала каждой героине, носившей наряды из шелковой ткани. Женщины легкого поведения из вашей страны отличаются изысканным вкусом. Я тоже предпочитаю шелк другим тканям, и мои персонажи стараются не отставать от той, кто их создал.
Она бы долго еще говорила и рассуждала на тему вкуса, тем более все, что касаемо шелка, было любимой темой, когда бы ни странного вида человек, привлекший ее внимание. Красавец-блондин, безупречно выбритый, с обнаженным мускулистым торсом, с кожаными нарукавниками на обоих запястьях, в кожаных черных брюках и таких же сапогах, медленно приближался к девушке, не сводя с нее глаз цвета холодной стали. Ева словно застыла. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, даже голову повернуть в сторону не получалось. Только смотреть на приближавшегося мужчину с накачанным торсом и гадать, откуда он взялся? Кто его пропустил в таком виде в студию?…
Блондин подошел к столу, за которым сидела Ева, остановился, опустил руки ладонями на стол и, наклонившись к ней, произнес приятным бархатистым баритоном:
– Здравствуй, Ева!
Девушка не ответила на приветствие. Она все так же неподвижно сидела на месте и все так же в упор вынужденно смотрела на блондина. Чего он хочет? Почему никто никак не реагирует на его появление и поведение? Или ей все это только мерещится? Эта студия, пресс-конференция, она сама?…
Читать дальше