Владимир Макарченко: Мы пришли навсегда. Историческое фэнтези

– Ты удачлив, Бор! Так ловко положить зверя на первой охоте, мало кому удавалось на моем веку. – Перед Бором стоял человек, по возрасту не старше его отца. Такая же густющая черная борода, такие же большие глаза, Только не голубые, а зеленые. Да и рост этого человека на две головы, пожалуй, больше, чем у отца. – Чего так на меня глядишь? Все одно не узнаешь. Не виделись мы с тобой до поры. Даридом я. Подручный Дара по делам лесным в этом краю. Не каждому являюсь на встречу. В твоем роду ты второй. Первой была Ольха, слуга его верная среди людей рода Рыси. Потом сам Дар с ней дружбу повел. Отчего? Присядем вон на тот поваленный ствол. Я тебе кое-что поведаю, о чем с Ольхи слово взято никому не говорить про то. Такое слово и ты мне дай!

– Даю тебе Даридом слово свое! – Тут же воскликнул Бор.

– Вот и ладно. Слушай уж. Давным-давно была Ольха девушкой молоденькой, и звали ее вовсе не Ольхой. Рысью прозвали ее в роду, потому как она стала на замену отцу своему в делах охотничьих. Отца сильно медведь порвал. Быстро ушел из жизни. Она старшая в семье. Ей в ту пору было столь же годков, как и тебе теперь. Ловкая сильная. Она быстро стала кормилицей матери своей, а еще и пяти сестер. Удивленный ее охотничьими успехами я и явился к ней при удобном случае. Так, как и с тобой, разговор повел. Пожаловалась она мне, что вожаки рода Кабана, в котором они тогда состояли, стали очень плохо относиться к некоторым семьям, где возникли разные неурядицы. К таким, как она сама. Не равно запасами и одежкой делиться стали. Из общей добычи, тем семьям всегда слишком малая доля. Знала, что не сдюжат люди те в новой зиме. Пропадут многие. Вот и спросила меня о совете, как быть. Я ей и присоветовал собрать тайно те семьи да уйти в лес, где ждать их ночью буду. Собрались они к полуночи. Увел я всех в места тутошние. Тут, по воле Дара, жизнь положили новому роду. В честь родоначальницы новой и взяли они себе имя Рыси. Потому сама Рысь поменяла имя свое на новое. Вот таков мой рассказ. Потом помог ей сманить сюда еще несколько семей для укрепления рода ее. Мне она полюбилась больно, а я ей. Тот, кто ныне роду голова, сын наш. А ты сын от дочери его. Вроде как внуком мне состоишь. Потому и тебе явился. Ранее не мог. Наедине только встречи наши быть могут. Знай одно: не простой ты совсем человек. Рожден ты от той, которая кровь мою в себе имеет. Только женскому роду не передается то, что к тебе пришло. Сегодня сам увидел, что стрела твоя смогла. Много чудес творить могу я по воле Дара. Вдобавок и бессмертие от него получил. А ты, хотя и смертен, но долговечен. И тебе предстоит чудеса вершить, которые сейчас и помыслить не сможешь. К примеру, попробуй сушняк, на котором сидим, вновь живым деревом обратить. Воля твоя на все ли явления действует? Пробуй! Не смог? И я не смогу. Этому дереву судьба Даром определена, а потому у нас против воли его сил совсем нет. Иное поручу. Сильно пожелай, чтобы птицы запели дружно.

Бор напряг волю свою на это задание, и… гуща леса, куда редко забираются певчие птицы, огласилась птичьим многоголосьем.

– Это я? – Неуверенно спросил он Дардома.

– Кто же еще? Кроме нас, тут никого нет. – Подтвердил его догадку Дардом. – Вот каков ты! Только сильно себе заруби: сила твоя новая верно тебе служить будет только тогда, когда она для дел добрых призывается. Иначе не почуешь ее. Остальным молчи про то. Слово дал. Еще увидимся.

И Дардом пропал из виду Бора так же внезапно, как и явился ему. А в ушах еще раз прозвучало: «Для добрых дел!»

– Вот тебе и нате! – Произнес от неожиданности Бор. – Охотился на одну добычу, а получил в лесу еще одну. Интересно, как с этой ношей справиться смогу. Когда ее в дело пускать можно? Не каждый день, пожалуй. Для каждого дня и мелочей такой дар не дается. Видно, почую тот момент, когда сила моя новая потреб свой почует.

Закончив упаковку волчьей шкуры, он бросил тюк себе за спину и пошел назад в родное поселение. Там ждала его молодая жена, с которой и прожил-то пока всего одну ночь.

Огромная поляна, на которой хаотично расставлены наполовину закопанные в землю жилища рода Рыси, упиралась одной своей стороной в лес, тянущийся вдоль не очень быстрой Донки-реки, другой в саму эту реку. Лесная граница почти ровным полукругом охватила эту поляну, упираясь концами своей дуги в берег Донки. Заселена поляна только на треть своей площади. Шесть десятков землянок, в каждой из которых своя семья. В некоторых и до десятка жителей ютятся. Родители. Да те из детей, кто не пришел к возрасту, когда в свою семью идти. Мужчины охотой промышляют. Мед пчел лесных берут. Женщины грибы да ягоды собирают. Все вместе рыбу в реке добывают. Бьют крупную рыбу острогами, специально выструганными для того Шимом и его взрослыми сыновьями. Умельцы они в том.