Сергей Танцура: Чаша Одина

Ожидание давило на нервы физически ощутимым грузом. Казалось, воздух застыл, а море стало похоже на густой вересковый мед, столь лениво брели по его поверхности золотые волны. Высоко в небе парили белоснежные кресты чаек, поймавших раскинутыми в стороны крыльями восходящие потоки воздуха. И над всей этой картиной разливалась абсолютная, всепоглощающая тишина, в которой без следа растворились и крики птиц, и гул ветра в оснастке парусов, и звериный вой впавших в исступление берсерков Торира, чей корабль стоял по левому борту от драккара Къятви.

Внезапно, когда напряжение достигло своего предела, слух Ингарда уловил какой-то посторонний звук, постепенно становившийся все громче и отчетливее, и ладонь норвежца сама нашла гарду меча, огладив ребристую рукоять. Ибо это был звук множества весел, мерно вспарывавших морскую гладь. В ту же секунду, когда это стало ясно, кажется, всем, в Хаврсфьорд, обогнув большой, поросший лесом остров, вошёл флот Косматого.

Гейр попытался было сосчитать противостоящие им корабли, но быстро отказался от этой затеи. Полоса воды между островом и материком просто скрылась под бороздившими ее драккарами, надвигавшимися неотвратимо, как молот Тора.

– Один и Фригг! – выдохнул стоявший слева и чуть позади Ингарда Мард. – Их тьма!

Гейр молча кивнул, соглашаясь с этой оценкой. Только сейчас он осознал всю правоту Къятви, но изменить что-либо было уже поздно. Оставалось только выполнять свой долг, и Гейр не шелохнулся, мрачно глядя на двигавшееся прямо на их драккар вражеское судно и готовясь к схватке, которая могла оказаться для него последней.

Стоя на носу ладьи, Ингард ждал…

Корабли столкнулись с гулким грохотом. Стоя на носу ладьи подле оскаленной пасти дракона, Ингард ждал этого момента. И, влекомый инерцией, тут же взмыл в воздух, словно подхваченный крылатыми валькириями эйнхерий 20 20 Эйнхерии – павшие в битвах воины, живущие в Валльгалле . На краткий миг все замерло, и Гейр с потрясающей отчётливостью увидел под собой искажённые яростью лица врагов, над которыми колыхалось разнообразное оружие, чьи лезвия и жала были устремлены прямо на него. А затем миг кончился, время возобновило свой стремительный бег – и Гейр, взревев раненым туром, обрушился вниз, смяв собственным весом и опрокинув сразу четырех противников, а пятого рассеча мечом от плеча до паха. Не останавливая движения, он ушёл в перекат, сбив с ног ещё двоих, и, выпрямляясь, вонзил уже обагренный кровью меч в глотку третьего, не дав ему времени даже сообразить, что именно стало причиной его смерти. А за его спиной на освобождённый плацдарм – крохотный пятачок палубы вражеского драккара – уже прыгали хирдманы Къятви, закрепляя первый успех – и стремительно развивая его, тесня дружинников Харальда все дальше и дальше от борта.

Закипела битва. Ингард рубился как одержимый, и столь же одержимыми были его соратники. Их мечи и топоры вздымались и падали с невероятной скоростью, круша все на своем пути. Палуба была залита кровью, и Гейр несколько раз споткнулся о практически расчленённые трупы, с такой силой наносились удары. Войска смешались, и со стороны не было уже никакой возможности понять, кто кого поражает. Трупы сыпались как колосья под серпом умелого бонда, окрашивая все вокруг в несвойственный ему пурпур.

Но в тот миг, когда их поражение казалось уже неизбежным, к дружинникам Харальда пришла подмога. Не замеченный в пылу боя, к их кораблям приблизился ещё один драккар, и на залитую кровью палубу хлынула ревущая волна воинов, мгновенно зажав хирдманов Къятви в тиски, из которых уже не было выхода.

– Рагнавальд! – радостно завопили воспрянувшие духом дружинники Харальда, словно плетью хлестнув этим именем по натянутым нервам Гейра. Забыв обо всем, молодой викинг даже опустил меч, высматривая в гуще атакующих своего заклятого врага, и едва не поплатился жизнью за эту беспечность.

Заметив эту краткую заминку, один из новоприбывших, чья одежда была куда богаче, чем у остальных, а рыжая борода, выбивавшаяся из-под шлема, была изрядно тронута сединой, одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и взмахнул топором, метя в образовавшуюся брешь. Опомнившись, Ингард неловко рванулся навстречу, стремясь извернуться, проскользнуть под летящей к нему смертью. Но, уже разворачиваясь и начиная свой маневр, он понял, что не успевает, опаздывает на какую-то жалкую долю секунды. «Один, я иду к тебе», – мысленно воззвал Гейр, будто наяву слыша треск ломаемых тяжёлым лезвием рёбер и уже практически смиряясь с неизбежным.