Павел Васильев: Вечна только тьма. Из пыли времен

«Решив однажды, нужно идти до конца, – всегда говорил отец. – Иначе, если ты сама не будешь доверять себе, почему другие должны делать это? Живи и умирай согласно своим решениям».

***

Солнце последний раз сверкнуло на горизонте и погасло, погрузив Гольхеймурин во тьму. В это время небо становилось таким черным, что практически сливалось с окружающей ночью. А Другие Миры сияли так ярко, что казалось, будто тысячи светлячков кружат над головой – стоит протянуть руку и можно схватить.

Младшее из Ночных Солнц поднялось из глубин Восходного моря и бежало по небосклону навстречу еще дремлющему старшему брату, но сил одинокого Радеса не хватало, чтобы одолеть окружающий мрак – видимо, все же много сил отдал в войне с Кровавыми Богами.

Впрочем, девочке света вполне хватало.

Мысли роились в голове, словно пчелы в улье. Так же она чувствовала себя, когда Саодир рассказывал, о встрече с Деррисом Морте – ее отцом. Он говорил, что Деррис спас ему жизнь, в те времена, когда умер король Рикар, и Орден «унаследовал» власть над Империей.

Лита помнила каждое слово того разговора. Тогда она впервые спросила, почему Зверь назвал его Дитя Солнца?

– …И когда Золотое Солнце озарит мир бордовым рассветом, и ознаменует приход тех, на чьих плечах покоится первородная тьма, способная накрыть все живое, из призрачных глубин явится Дитя Солнца…

– Пророчество о Линд де Риан? – удивленно нахмурилась маленькая Лита.

Саодир кивнул.

– Пророчества часто звучат очень путано. Но еще чаще, в достаточно прямолинейных словах, мы сами ищем некий тайный, глубокий смысл, – он задумчиво покусывал губу. – Я тоже не понимал, пока над Регелстедом не взвились бордовые стяги с золотым солнцем о пяти лучах. А потом… потом встретил тебя.

И Лита понимала, к чему он вспомнил пророчество. Она без пояснений сложила головоломку. Даже та часть, что Саодир пропустил, нашла свое место – отец всегда говорил, что она очень сообразительна.

Она и есть Дитя Солнца!

Охотник смотрел на девочку, что слушала каждое слово. И понимал, какие мысли сейчас, возможно, рождаются в ее голове… Возможно, родители были бы живы, не встреть тогда золотоволосый ее отца. Возможно, не он, Саодир, учил бы сейчас обращению с оружием, а может – и не с оружием вовсе. Возможно, все эти годы не он укладывал бы ее спать, а мама – пела бы колыбельные, поправляла меха. Девочка жила бы спокойно в своем замке, где все знакомо и привычно; и не терзалась бы жаждой мести в этом чуждом для нее Мире, где даже солнце не терпит таких, как она… Хотя, ее-то как раз Эриан принял…

Саодир уже готовился к встрече с Богами, но помощь пришла, откуда и не ждал вовсе! Судьба?.. Тогда охотник недоверчиво – и даже пренебрежительно – относился к Инниут. Богам сложно доверять: у них всегда свои планы, своя справедливость. Но Богиня привела Дерриса ему на помощь…

Впрочем, последствия той помощи оказались более чем жестокими и пугающими. Столько крови пролилось…

«Так, что же, по-другому и быть не могло?» – думал Саодир, глядя на девчушку шести витков от роду. «Линии Жизни переплелись настолько тесно, что она все равно бы оказалась здесь? И его задача… помочь? Или… Или от них вообще ничего не зависит?! Нельзя ничего остановить и предотвратить? Судьбы сплетаются по воле Инниут и этому не помешать?.. Боги – как же туманны ваши пути и намерения!»

Но вслух сказал:

– Жизнь за жизнь.

И Лита уже тогда прекрасно знала, что значат эти слова, которые могут быть и обещанием, и проклятьем. Она не раз слышала их в родном Ардегралетте. Так говорили многие, пришедшие в Хемингар, впервые представ перед отцом – почтительно склоняли головы под пронзительным взглядом Айдомхара и прижимали кулак к левой груди, там, где сердце… И оставались навсегда.

Губы маленькой Литы плотно сжались, челюсть стиснулась, и на щеках проступили желваки.

А Саодир продолжал:

– Когда мир восстал, разразилась война, что теперь называют Светлой. Кровавые Боги были сильны, и никто не мог противостоять им. Но Великий Воин объединил Смертных, Высокородных и Перворожденных. И все вместе они изгнали Богов. А когда война закончилась, Перворожденные повернулись против остальных. Они хотели править. Одни, без посторонних. Тогда-то часть Высокородных и приняли Дар Морета. Они пожертвовали посмертием, чтобы выстоять против Перворожденных… Война была короткой, но очень кровавой. Перворожденных не осталось в Мире, как и тех Высокородных, что приняли Дар Проклятого Бога… Но даже Смертные до сих пор помнят «серебряный меч, что встал на защиту Мира».