Елизавета Трубникова - Чёрный огонь мадам Рокто

Роберто заметил, что у каждого моста был свой хозяин. И сам он был хозяином своего собственного моста.

Присматриваясь, он увидел, что некоторые мосты тянутся ввысь – в небо. Другие же накреняются в бездну. Мост Роберто был похож на обычный подвесной.

Он шагнул вперёд, ухватившись за перила. Мост был достаточно широким. И держаться надо было крепко, обеими руками. Потому что, хотя и не было ни ветра, ни других внешний воздействий, а всё же старые деревянные доски под ногами жалобно заскрипели. А сам мост начал медленно раскачиваться из стороны в сторону.

Впереди стелился густой туман. Роберто зажмурился, и, цепляясь за верёвочные канаты, которые и служили перилами, шаг за шагом начал продвигаться вглубь своего моста. Чувствуя под ногами бездну. Живую и внимательную.

Он старался не дышать, потому что что-то недоброе там внизу ловило каждый его вздох. Следило за всеми движениями. И даже мыслями. Да-да. Надо постараться не думать. Выбросить из головы сей же час все пугающие мысли!

Впереди, в густом молоке тумана, что-то промелькнуло. Роберто застыл, всем телом прижавшись к перилам. Сердце гулко застучало. Больше всего он боялся, что кто-нибудь это услышит.

Странное дело, но мосты, так близко располагавшиеся друг к другу, становились далёкими и почти призрачными. Стоило лишь обратить на них более пристальный взор и подумать о помощи.

Два гигантских волка выступили из тумана. Их красные глаза и острые клыки блестели в сумерках. Там где они стояли быстро сгустилась тьма.

Она ползла тенями, подбираясь всё ближе к Роберто. Волки скалились и угрожающе рычали. Тени устремились к юноше, и, поднимаясь, окутывали, нашёптывая зловещие слова:

«Шум-турарам, шум-турарам —

Отдавайся сердце даром.

Шум-турум, шум-турум —

Затуманивайся ум.

Шум-тарири, шум-тарири —

Мы тебя заговорили.

Шум-тара, шум-тара —

Начинается игра».

От страха Роберто хотел закричать. Но не смог. Горло окутала чёрная дымка. И вместо криков вырвался только сдавленный хрип.

Проснулся Роберто от этого хрипа. Он так напугался, что поспешил поскорее выбраться на улицу.

Оказывается он проспал целый вечер и ещё ночь! На улице весело пели птицы. Цветы раскрылись навстречу утреннему солнцу. Вокруг сновали бабочки и стрекозы. Страх постепенно отступал.

Вскоре от тягостных воспоминаний о ночном кошмаре не осталось и следа. Добрая тётушка Беттина накормила от души. Оказалось Роберто был жутко голодным.

Наевшись до отвала горячей чечевичной похлёбки с грибами и сырных завитушек, он прихватил кувшин с молоком и отправился на реку. Искупавшись, Роберто уселся на берегу и с удовольствием наблюдал за хлопотливым жуком, жужжащим неподалёку.

Посидев так немного, юноша наведался в бакалейную лавку родителей и твёрдо решил, что наведёт порядок – и в лавке, и дома. А родители возвратятся и обрадуются, увидев, что их сын не из трусливых малых. И не из тех, кто слоняется без дела из угла в угол.

В светлых надеждах и хлопотах прошёл день. А потом и вечер. Приятно утомившись от дел, Роберто уснул. Но этой ночью сон его был чистым и безмятежным.

Утро задалось на славу. Роберто хлопотал в лавке родителей, где ещё не запахло эклерами. Но дух запустения и упадка покинул, наконец, родные стены.

Тётушка Беттина ушла кормить весёлую ватагу своих прелестных ребятишек.

Роберто же, вооружившись щёткой, мыльным раствором и тряпками из мешковины, выгонял непрошенных гостей обратно на улицу. Недовольные новые обитатели нехотя покидали семейную лавку Бецатти. Жучки, паучки и прочая живность поторопились наружу, пока солнце ещё было в зените.

На пороге возникла высокая фигура, заслонившая собою, солнечный свет. Силуэт показался Роберто пугающим и даже немного зловещим.

Из тени вышла красивая дама. Чёрные локоны аккуратно уложены под модную шляпку. Бархатные перчатки переливаются на свету. Дивное лицо дышит благородством.

Блестящие зелёные глаза гостьи внимательно смотрели на Роберто. От этого он немного смутился. Ведь такой великолепной, нарядной и ухоженной дамы, обладающей поистине ослепительной красотой, он никогда до этого не встречал.

Встреча была тем более неожиданной, потому как обычно в лавку наведывались простые люди. Одетые если не в лохмотья, то уж во всяком случае не в такие изысканные дорогие ткани, в какие была на свой особенный манер, с большим вкусом и знанием дела, облачена высокая статная посетительница.