Андрей Гирько - Путешествие пешки, или история одной шахматной партии

Хаим, стоявший в углу царских покоев, злобно усмехнулся и прошептал:

– А ведь ничего человеческое, несмотря на всю твою мудрость, тебе не чуждо – ни тщеславие, ни гордыня! Ты, как павлин готов распустить хвост перед этой чужеземкой. Ну что ж, солнце не успеет завтра зайти за горизонт, как мой сын будет отмщен! Да и тебе, царь, не поздоровится.

Смешавшись с толпою слуг, Хаим быстро вышел на лестницу, по которой спустился вниз, мимо кухонь, кладовых, ледника, попетлял по каким-то одному ему ведомым коридорам, пока не оказался возле неприметной двери, запертой на массивный замок. Отперев его ключом, висевшим на поясе, Хаим вошел внутрь маленькой темной комнаты. Тщательно прикрыв за собою дверь, он зажег свечу, стоявшую на полу у входа, ощупал стену, нажал на один из камней в кладке, и стена раздвинулась, показался проход, ведущий дальше вниз. Хаим снял со стены факел, запалил его от свечи и начал спускаться вниз по каменной лестнице. Стена затворилась вслед за ним. Тоннель, по которому шел Хаим, постепенно сужался, с потолка начала сочиться вода. Запахло серой, ход вывел Хаима в круглое помещение со сводчатым потолком, посреди этого зала находился каменный колодец, из которого и шел резкий, удушающий запах серы.

Хаим укрепил факел в подставке, встал на колени перед колодцем, достал из-под одежды какой-то свиток, бережно развернул его, потом достал необычную, черного цвета, свечу, поставил ее на край колодца, зажег, и при ее свете стал монотонно читать текст со свитка на каком-то неизвестном языке. Хаим стал раскачиваться в такт чтению, затем неожиданно взмахнул правой рукой и опрокинул свечу в колодец. В этот же момент из колодца вырвался огненный столб, в котором виднелась неясная, размытая фигура. Постепенно силуэт посреди пламени проявлялся все четче и четче, пока наконец стало возможным рассмотреть черты лица странного существа. Хотя нет, это было не лицо, а самая настоящая уродливая маска – плоская, без бровей и губ, со щелью вместо рта и прищуренными, кошачьими глазами.

Сквозь треск пламени послышался свистящий голос:

– Зачем ты побеспокоил меня?

– О, Ваал, повелитель огня! Я служу тебе уже много лет, и теперь я прошу твоей помощи и защиты. Сегодня в город пришел караван Царицы Савской и один из чужеземцев убил моего сына, Саула. Убил на моих глазах. Я хочу, чтобы его постигла кара за свершенное, но он – один из гостей Соломона и находится под его защитой. Осудить его может лишь сам царь. Но ты же знаешь нашего царя – он заставит чужеземца заплатить мне, принести какие-то нелепые извинения от всей души, изгонит его или примет какое-то другое «справедливое» решение. А мне нужна только его смерть! Медленная и мучительная, на глазах у всего города!

– Я знаю о том, что произошло. Но зачем мне вмешиваться в мелкие дрязги людишек. Ты что, не можешь просто подсыпать ему яду в вино? Разве я не обучил тебя секретам приготовления снадобий? Если ты боишься сделать это сам, заплати кому-нибудь из слуг, – раздался приглушенный звон, и к ногам Хаима прямо из ниоткуда упал кошель с монетами.

Ноздри фарисея затрепетали, он сандалией отодвинул кошель прочь от себя:

– Соломон… Его душа, я знаю, как тебе завладеть ею!

Огненный столб взметнулся под самый потолок. Пламя стало нестерпимо белым, потом поменяло цвет на кроваво-красный. Демон исчез, но тут же проявился с еще большей четкостью:

– Я не ослышался?! Ты знаешь, как завладеть душой этого мудреца, которому благоволит сам Бог?

– Да, повелитель!

– Это был бы бесценный подарок с твоей стороны! Что ты хочешь за него?

– Саул, мой единственный сын… Я хочу, чтобы он был со мной.

– Не люблю я связываться с некромантией! Никогда точно не знаешь, что выкинут эти восставшие мертвецы. Но твой сын будет вместе с тобой! А теперь говори, как я могу завладеть душой Соломона? – треск пламени стих. Демон весь превратился во внимание.

– Я наблюдал сегодня за Соломоном, когда он созерцал въезд этой Савской царицы в Иерусалим. Я видел его глаза. Он, влюбился, влюбился как мальчишка в свою гостью. И ведет себя так, словно ему семнадцать лет! Но я видел и другие глаза – глаза убийцы моего сына! Он тоже влюблен в эту женщину. Если дать понять Соломону, что телохранитель любит свою царицу, и та отвечает ему взаимностью, то он непременно казнит преступника, отступив при этом от своей хваленой мудрости, ибо влюбленные мужчины зачастую совершают самые опрометчивые поступки. Убив чужеземца, он согрешит, и ты, повелитель, сможешь поторговаться с ним о душе. А пообещав ему любовь Белькис, ты точно получишь душу Соломона!