Олесь Бердник: Окоцвет

Неистовствовала гроза.

Старые люди удивлялись: с вечера ничто не вещевало ненастья. Заход солнца предвещал зной, воздух был сухой и удушливый, небокрай торжествующе багровел над днепровскими лугами. А потом случилось неожиданное, грозное…

Около полуночи в небе послышался клекот. Будто вдалеке завели свадебную песню аисты. Парни и девушки, бродившие по берегу, любуясь плакучими ивами, слушая печальную песню днепровских струй, вдруг напряженно замерли, прислушиваясь; утомленные дневным трудом хлеборобы, спавшие под открытым небом, проснулись; столетние старухи, страдавшие бессонницей, насторожились; тревожно заржали, не знать почему, лошади на лугу.

Клекот становился все громче. Прокатился волнами над сонной землей. Казалось, воздух стал густым, в нем поплыли тугие, упругие круги, словно от падения камня в воду. Невдалеке от лунного серпа загорелась яркая звезда, запульсировала, окуталась туманной короной. Краски ее переливались: сначала она была темно-вишневой, потом красной, желтой, нежно-зеленой, голубой, сиреневой. Наконец, звезда вспыхнула ослепительным фиолетовым цветом, удлинилась, завибрировала и, как заостренная стрела, упала, взмахнув пышным хвостом, где-то за лесом. Вслед за ней в небе покатилась вторая звезда — окраска ее была мягче — нежно-розовая. Она тоже упала на северо-западе, за стеной столетних сосен.

И тогда началось…

Неизвестно откуда налетела буря. Над селом прокатился смерч, стена пыли поднялась с поля, черная туча закрыла луну. Страшная молния расколола тьму, стегнула по небу огненным кнутом, будто подгоняя разбушевавшиеся стихии. Свечой вспыхнула скирда соломы за лесом, громко зазвонил пожарный колокол, созывая пожарников.

Да где там!

Первая молния была только сигналом к началу небесной драмы. Стена дождя упала на землю, грозно зашумели, заклокотали пенистые потоки, смывая с холмов в долину созревшие тыквы, сочные помидоры, валя на землю тяжелые головы подсолнухов. Парни и девушки бросились под защиту сараев и навесов.

Гроза разбушевалась не на шутку, небо стало похоже на гигантскую связку пламенеющих растрепанных нитей, с которыми начал играть неизвестный космический титан. Одна за другой молнии били в землю — длинные, ярко-фиолетовые. Вокруг громоотвода, что возле клуба, появилось призрачное жемчужное сияние, вдоль него с сухим треском плыли к земле искры. Сторож дед Онисим испугался и, махнув рукой на свой ответственный пост, под дождем помчался домой.

Гроза разрушала трубы, срывала крыши, портила радиоприемники, над огородами и дорогами метались багровые шаровые молнии; иногда они подкрадывались к старым развесистым деревьям, вспыхивали холодным призрачным пламенем, разрывая надвое толстенные стволы.

Шквал бушевал недолго. Прошло около часа, и ненастье утихло, стена ливня исчезла, только небесные огни беспрерывно сверкали до самого рассвета.

Славка был свидетелем того, что произошло. Он до полуночи сидел в саду, среди зарослей малины, рассматривая в самодельный аппарат лунные кратеры. Незадолго до этого мальчик прочитал в журнале «Юный техник» очень интересную статью про удивительные образования на Луне, которые иногда приходится наблюдать ученым: зеленые пятна в некоторых кратерах возникали при появлении солнца, ширились, передвигались за лучами светила и исчезали, как только начиналась лунная ночь; иногда исчезали с поверхности земного спутника целые гигантские цирки, будто кто-то прикрывал их непрозрачным колпаком, а потом неожиданно появлялись; однажды в кратере Коперника видели светящийся треугольник, к нему с разных сторон ползли яркие пятнышки и сливались с ним. Такие фантастические сообщения не давали покоя Славе, и он с помощью Максима Ивановича — учителя астрономии — смастерил небольшой телескоп и в светлые ночи не сводил глаз с таинственного лунного диска. Ничего нового ему увидеть на Луне не удалось, зато теперь он стал невольным свидетелем удивительного явления природы.

Когда за лес упали две звезды, мальчик бросился в хату, восхищенно выкрикивая:

— Болиды! Болиды упали!

— А? Что? — вздрогнул, приподнимаясь на постели, сонный отец. — Чего ты кричишь среди ночи?

— Я же говорю, — обиженно ответил сын, — за нашим лесом два болида упали!..