Shalicka: Канун

Размещен: 21/10/2004, изменен: 19/01/2009. 13k. Статистика. Shalicka
Рассказ: Фэнтези
Рассказы

Аннотация:
Что нужно девице, чтобы стать настоящей ведьмой? Суженый подходящий…

Канун
– Когда нужно черта, то и ступай к черту! – отвечал Пацюк, не подымая на него глаз и продолжая убирать галушки.
– Для того-то я и пришел к тебе, – отвечал кузнец, отвешивая поклон, –… Расскажи хоть, как, примерно сказать, попасть к нему на дорогу?
– Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами, – произнес равнодушно Пацюк, не изменяя своего положения…

Н.И. Гоголь «Ночь накануне Рождества«
Колюч сочельник. Неприветлив. Без жалости щиплет за щеки суровый дед Мороз. Хмурятся с мрачнеющего неба прозрачные ледышки звезд. Побольнее норовят ткнуть ветками раздетые деревья. Надрывно сипят полозья груженых хворостом саней. Царапаются шершавые варежки, утирая пот с взопревшего лба.
Ох, и колюч…
В эту ночь разгула нечистой силы собаки громко брехать остерегаются. Скотина домашняя поглубже в сараи прячется. Зверье лесное в норах хоронится. И только парни удалые, стыда не ведающие, личины страхолюдные нахлобучат, мешки подхватят и с плясками по дворам помчатся. С улюлюканьем, криками, песнями и прибаутками. Да девки молодые, пригожие, судьбу свою привораживают, грядущее вызнать чают. Смехом звонким заливаются. Очи звездочками яркими сверкают, щечки нежные румянцем пышут. Плечики в платках пуховых праздничных, ажуром связанных, зябко передергиваются, коль доведется до ворот сбегать – глянуть, откудова сватов дожидаться…
Ох, и дуры…
***
Угрюмые елки расступились, и впереди заснеженными крышами нахохлилось Заречье. Поманило ранними уютными огоньками и дымящимися трубами. Припорошенная свежим снежком тропинка обогнула замерзший пруд и околицами повела к родной избе. Совсем чуток добежать осталось – мимо кланяющегося со скрипом колодезного журавля, большого оврага, да крестов покосившихся…
Толстый овечий тулуп, доставшийся в наследство от тетки Прасковьи, смягчил удар. Да все одно ноженьки умаявшиеся неповоротливую не удержали – уселась тетехой в снег под насмешливое девичье хихиканье.

***
Заносчивости во мне всегда хватало. А как в пору вошла, так столько стало – в самый раз другим одалживать, а доход проживать. На посиделках первой красой слыла. Стан березкой тонкой изгибался. Косищу, мужского запястья толще, округом пояса завязать могла – еще и хвостик оставался. Волосья в ней – чисто золото плавильное. Личиком белым, румянцем нежным, синими, словно омуты, очами, да улыбкой озорной парней покоя лишала, с ума сводила. И так недалекого.
Как тут не загордиться: краше девки на сто верст было не сыскать! А может и больше – дальше-то никто из поселковых не ездил!
Как шестнадцатый годок пошел, так и зачастили сваты к нашему порогу. Да только тетка, знахарка деревенская, не торопилась меня с рук сбыть – одна я у нее кровиночка оставалась – все прогадать боялась.
Меж тем гонору у меня все прибывало и прибывало. Подруженьки на зависть черную исходили, а с ведьмовским родом остерегались связываться – сплетнями бессильными тешились. Парни, точно привязанные, след в след тянулись, гостинцы мешками таскали, байками развлекали, но сердца девичьего так никто и не задел.