Аарон Дембски-Боуден - Повелитель Человечества

Демоны сгорали тысячами, эфирная плоть сползала с их ложных костей. Ореол белого пламени окружал меч в губительном очищающем сиянии. Оно вспыхивало расходящимися волнами от каждого взмаха клинка Императора. Смотреть на Него – означало ослепнуть. Стоять перед Ним – означало умереть.

И ревущие кустодии следовали за своим владыкой и повелителем. Они выкашивали ряды Нерождённых, изгоняя каждым выпадом копья и грохотом болтера. Клинки рассекали демоническую плоть, заставляя кислотную кровь проливаться дождём едких брызг. Теперь не туман заслонял обзор, а пепел сожжённых мертвецов. Копья вспыхивали серебром в сгустившемся от пыли воздухе. Последняя атака Десяти Тысяч.

За золотыми воинами шли вооружённые трэллы, неся боеприпасы и герметики для доспехов, они и сами могли постоять за себя, но двигались под защитой вращавшихся клинков своих повелителей.

Не имело значения, что все эти годы тайной войны истощили легио Кустодес до бледной тени самих себя. Не имело значения, что они сражались, истекали кровью и погибали в течение пяти лет в этом беспощадном бессолнечном мире, населённом только мёртвыми и проклятыми. Пришёл их король, солнце взошло, и они атаковали с криком, который перекрыл вопли умиравших на их клинках демонов.

Звери, пережившие стремительную атаку Императора, пошатываясь и покачиваясь, направились к кустодиям, вскидывая хрупкие клинки в растворявшихся руках и бессмысленно озираясь кровоточащими ослеплёнными глазами. Что-то мёртвое – горбатое и раздутое существо, всё ещё несущее в себе убивавшую его же чуму – бросилось на Ра. Копьё трибуна пронзило глаз твари и раскололо уродливый череп. Шипящая и бурлящая кровь хлынула на перчатки Ра, испаряясь и сгорая в ауре Императора.

Он выпустил последние разрывные болты и понял, что оружие опустело даже раньше, чем предупреждающий символ вспыхнул на визоре:

– Перезарядить! – крикнул Ра и швырнул оружие назад трэллам-оружейникам, уже выхватывая меридианские мечи. Изогнутые лезвия разрывали болезненную плоть, проливая гнилые органы на затянутую туманом землю. Энергетические поля мечей плевались кинетическим импульсом при каждом ударе.

Руна зазвенела на ретинальном экране и замерцала белым. Он плавно убрал обе сабли в ножны и поймал копьё стража, когда отвечавший за снаряжение трэлл бросил оружие. Мгновение спустя он сжал рукоять и убивал снова. Таков был путь кустодиев.

Время для Ра перестало существовать. Не было ничего кроме ударов сердца и молочнокислого жжения мускулов. Он видел только клинки и когти, мелькавшие возле его лица. Пепел умирающих и рассеивающихся Нерождённых покрывал его доспех.

– Перезарядить! – крикнул сзади Солон. Ра услышал резкий треск активированных меридианских мечей Солона и урчащее бормотание подтверждения, когда трэлл-оружейник взял вонзённое в землю копьё стража.

Ра парировал рассекающий удар тяжёлого медного клинка, ответив выстрелом из пальцевых лазеров, выбив лицо существа сквозь затылок наклонённой головы. Из расколотого черепа брызнула демоническая мерзость, дождём пролившись на спину Императора, но она превратилась в пепел, так и не коснувшись доспеха монарха.

Потоки химического огня показали позицию Чжаньмадао слева от Ра. Он слышал драконий рёв пик “Инцендиум”, которые сжигали всё ещё дёргавшихся тварей, павших под клинками первого ряда кустодиев. Десять Тысяч и их золотой король сражались глубоко по голени в пепле, дымные призраки демонических сущностей корчились, когда их поглощало пламя Императора.

Хуже всего приходилось демонам, которые осмелились предстать перед Повелителем Человечества. Сильнейшие и самые неистовые среди своего вида они замахивались оружием на человека, который исчезал, и рассекали золотой туман, кружившийся на Его месте. С громовым раскатом психической силы золотой военачальник появлялся за спинами тварей с уже погружённым в их позвоночники огненным мечом. Пламя вспыхивало позади глаз, бушуя и разрывая изнутри. Их шипящая кровь забрызгивала Ра и ближайших к Императору кустодиев.

Восторг пел в крови Ра, излечив замедлявшую его усталость. Он устал настолько, что было даже невозможно в это поверить, и всё же никогда это не значило столь мало. Каждый удар его всё ещё живого сердца был местью и возмездием.

Мы побеждаем . Он чувствовал это в звучавших по воксу обновлённых проклятиях и клятвах наступавших Десяти Тысяч. Они не просто удерживали позиции. Что бы гениальное ни создал Император ради битвы рядом с ними в этот последний час, это сработало. Ничто не могло устоять перед ними.