Мадам Севинье - «В Вашем дружестве — вся моя душа, вся моя жизнь»

Вот все, о чем поведал мне Морёй, дабы передать это Вам. Тут и сказке конец, что было дальше, мне неведомо. Г-н д’Аквиль, видимо, сам как очевидец опишет Вам подробности, однако, зная наперед, что, не в пример мне, он сделает это как курица лапой, я решила рассказать все сама. Делаю это весьма подробно, ибо случись нам поменяться местами, мне была бы интересна любая деталь, поэтому и пишу Вам про всякие мелочи.

Ваши приступы слабости очень мне не по душе. Вечно у меня, о чем ни подумаю — все сбывается, а думается про плохое; похоже, и на этот раз угадала. Милая моя девочка, если я не ошиблась в худших своих опасениях, то позаботьтесь, прежде всего, о себе. Срок ранний, постарайтесь, чтобы Вас не растрясло во время поездки в Марсель; пусть бы все немножко устоялось. Помните, что здоровье у Вас хрупкое и что в прошлый раз все закончилось благополучно только потому, что Вы были благоразумны, и только поэтому. Я неспокойна уже потому, что мой отъезд в Бретань нарушит привычное течение нашей переписки. Коли Вы и впрямь забеременели, то поверьте, что нет у меня других помыслов, кроме как исполнить любое из Ваших желаний; любую Вашу прихоть я почту для себя руководством к действию, а все свои возражения и увещевания отложу на потом [23] Речь о различии во взглядах матери и дочери на проблему деторождения. .

Надеюсь, что новости о братце Вас позабавили. У него сейчас передышка. С Нинон они продолжают видеться ежедневно, но только как друзья. Недавно они зашли с ней в какое-то местечко, где за столиками сидели пятеро или шестеро мужчин. По выражению лиц было ясно, что ее приняли за содержанку. Она тут же поспешила заявить: «Напрасно Вы так, господа, между нами ничего нет, поверьте, мы не более, чем брат и сестра». Вот уж, действительно, фрикасе [24] Маркиза цитирует Нинон де Ланкло, любовницу сына, которая называла его «фрикасе из мороженой тыквы». . Я забираю его с собой в Бретань, где попробую укрепить его дух и привести в порядок тело. Мы с Ла Муссом [25] Пьер де Ла Мусс — прелат и доктор теологии, почитатель Декарта. Был учителем г-жи де Гриньян. Ходили слухи, что он приходился внебрачным сыном г-ну де Куланжу, во всяком случае, после смерти де Куланжа он получил в наследство пожизненную ренту. позаботимся, чтобы он отмолил все свои грехи.

Г-н и г-жа де Виллар вместе с крошкой Сен-Жеран накануне своего отбытия шлют Вам приветы. Они хотят заказать копию с Вашего портрета, что стоит на камине, чтобы взять ее с собой в Испанию [26] Маркиз де Пьер Виллар (1623–1698) — генерал-лейтенант, посол в Вене и трижды — в Испании, в Савойе, Дании. Война помешала г-же де Виллар выехать к мужу в Испанию, ибо тот был отозван во Францию. . Малышка моя [27] Речь о Мари Бланш, первой дочери супругов де Гриньян, родившейся 15 ноября 1670 г. в своих восхитительных кружевах целый день пробыла со мной в комнате, освящая своим присутствием тот самый дом, где все наполнено воспоминаниями о Вас и где ровно год назад Вы изнывали словно пленница; ныне все приходят его смотреть, восторгаются, но хоть бы кто захотел снять [28] Маркиза де Севинье и чета де Гриньян с 1 апреля 1669 г. сняли на три года дом на улице Торини. После отъезда графини они хотели сдать первый этаж в поднаем до конца срока аренды, чтобы частично оправдать расходы. .

Недавно я ужинала у маркизы д’ Юксель, где были еще маршальша д’ Юмьер, г-жа д’Арпажон, де Беринген, де Фронтенак, д’ Утрелез, Раймон и Мартен [29] Все, кто собрались в тот день к ужину, были либо родственниками, либо ближайшими друзьями г-жи де Севинье. . Вспоминали про Вас.

Заклинаю Вас, доченька, честно писать мне про свое самочувствие, про планы, про то, чем я могу помочь. Ваше состояние приводит меня в уныние; боюсь, что и Вам не слаще. Только и видится, что тысячи возможных осложнений, а мысли так и роятся в голове, не давая покоя ни днем ни ночью.

С того момента, как я принялась за это письмо, довелось мне совершить одно приятнейшее путешествие. Из Парижа я выехала накануне рано утром. К обеду думала поспеть к Помпонну [31] Маркиз Симон Арно де Помпонн (1618–1699) — дипломат, государственный секретарь по иностранным делам, государственный министр. Друг маркизы де Севинье. . Наш добрейший старикан уже ждал меня [32] Речь о дворце Фрэн. Стариканом г-жа де Севинье называет Арно д’ Андийи, отца своего друга Симона Арно де Помпонна, которому в ту пору было восемьдесят два года. ; я рада каждой возможности лишний раз с ним увидеться. Меня поразила его просветленность; чем ближе могила, тем более от него света. Движимый одной лишь заботой и любовью, он со всей серьезностью отчитал меня за нежелание следовать истинной вере, обозвал при этом сумасбродной, премиленькой язычницей; сказал, что в Вашем лице я сотворила себе кумира; что подобное идолопоклонство не менее опасно, чем любое прочее, хотя мне самой оно не кажется столь уж предосудительным; что мне, наконец, самое время подумать и о себе.