Мадам Севинье - «В Вашем дружестве — вся моя душа, вся моя жизнь»

Дня три-четыре назад Бранка [14] Граф Шарль де Бранка (1618–1681) — младший сын герцога де Виллар-Бранка. Был очень близок к Фуке, а его жена называлась в числе дам, которых скомпрометировала их переписка с Фуке: во время процесса над ним эта переписка стала достоянием гласности. Их дочь вышла замуж за принца д’Аркура, дальнего родственника графа де Гриньяна. перевернулся в канаву. Сам он этого даже не почувствовал и все спрашивал у сбежавшихся на помощь, в чем дело. Все стекла вдребезги, а голове хоть бы что, благо она более удачлива, нежели умна. Это событие ничуть не нарушило его всегдашней мечтательности. Сегодня утром я послала ему записочку, где рассказала, как его карета угодила в ров, и как сам он при этом едва не сломал себе шею, и что, как водится, узнает об этом последним; я не могла не засвидетельствовать своего беспокойства, теперь вот сижу и жду ответа.

Г-жа графиня и г-н де Бриоль [15] Граф Габриэль де Бриоль (на самом деле Бриор) — сын одного из секретарей Великого Конде, его первый шталмейстер. Впоследствии посол в Савойе, затем в Голландии. По словам Сен-Симона его отличали обостренное понятие чести, здравый смысл, толика ума и обилие друзей. шлют Вам тысячу приветов.

Прощайте же, бесценное мое дитя, пора запечатывать пакет. Верю, у Вас нет сомнений в моей искренней привязанности, поэтому о ней сегодня умолчу.

Сегодня воскресенье, 26 апреля; это письмо уйдет только в среду, скорее даже не письмо, а изложение предназначенного для Вас рассказа Морёя [16] Альфонс де Морёй, сеньор де Лиомер. В 1685 г. займет место главного управляющего дома Конде. Описание обстоятельств смерти Вателя в его мемуарах полностью совпадает с описанием маркизы де Севинье. о происшествии с Вателем [17] Франсуа Ватель (урожденный Фриц Карл Ватель, 1631–1671) — французский метрдотель швейцарского происхождения на службе у Николя Фуке, затем у принца Конде; покончил самоубийством из опасения, что к столу приглашенных принцем Конде именитых гостей в Шантийи (фамильный замок семейства Конде в Пикардии) не поспеет свежая морская рыба. Сегодня его имя превратилось в символ бескорыстной преданности кулинарному искусству. в Шантийи. В пятницу я уже писала Вам, что он заколол себя кинжалом; теперь про то же, но с подробностями.

Король прибыл в четверг вечером. Охота, светильники, лунный свет, прогулка, застолье под открытым небом посреди моря нарциссов, все честь по чести. Отужинали. Кое-где не хватило жаркого, потому что из-за наплыва гостей пришлось в спешке накрывать дополнительные столы. Ватель принял все это близко к сердцу. Он то и дело повторял: «Я обесчещен, такого позора мне не снести». Потом подошел к Гурвилю [18] Жан-Еро де Гурвиль родился в 1625 г. в замке Ларошфуко, где поначалу служил лакеем, а с 1646-го — управляющим. Затем служил у Мазарини, потом у Фуке, а позже был назначен главным интендантом Великого Конде. Не исключено, что именно это обстоятельство могло послужить истинной причиной самоубийства Вателя, служба которого могла оказаться не совсем бескорыстной. Всю жизнь хранил верность Ларошфуко, на одной из сестер которого, как поговаривали, был тайно женат. : «Что-то голова кружится, двенадцатую ночь подряд не смыкаю глаз. Помогите мне распорядиться». Гурвиль чем мог помог ему. Однако эта история с нехваткой жаркого не за королевским, а где-то там за двадцать пятым столом, видимо, не шла у него из головы. Гурвиль поставил в известность Господина Принца. Тот лично поднялся к нему в комнату: «Ну же, Ватель, все хорошо, Король более всего остался доволен ужином». А тот опять за свое: «Монсеньор, Ваша доброта убивает меня окончательно; я-то знаю, что жаркого [19] На двух из шестидесяти. А поначалу для гостей планировалось накрыть лишь двадцать пять столов. не хватило на двух столах». — «Пустяки, — возразил Господин Принц, — забудьте про это: все хорошо». Пришла ночь. Фейерверк не удался; откуда-то наползли тучи. Обошелся он, кстати, в шестнадцать тысяч франков. В четыре утра Ватель снова на ногах; мечется туда-сюда — все еще спят. Тут на глаза ему попадается кто-то из мелких поставщиков с двумя корзинами утреннего улова; он спрашивает его: «И это все?» Тот отвечает: «Ну да, сударь». Откуда ему было знать, что Ватель разослал заказы по всему побережью. Время идет; никто ничего не везет. В голове у него помутилось; он решил, что подвоза больше не будет. Тогда он бросается к Гурвилю: «Сударь, этого позора мне уж точно не пережить, моя честь, доброе имя — все прахом». Гурвиль возьми еще да и пошути в его адрес. Ватель идет в свою комнату, упирает рукоять шпаги в закрытую дверь и направляет клинок себе в сердце, но пронзает его только с третьего раза, так как два первых были неудачными, и падает замертво. А тем временем со всех сторон тащат морскую снедь. Все спрашивают Вателя, ждут указаний. Поднимаются в комнату. Дверь не открывается, ее взламывают и в луже крови видят Вателя. Тут же докладывают Господину Принцу, тот в отчаянии. Господин Герцог залился слезами; его выезд в Бургундию строился в расчете на Вателя. Господин Принц с глубокой печалью рассказал обо всем Королю. Решили, что таким манером Ватель попытался защитить свое доброе имя; к этому все отнеслись с пониманием. Ему воздавали должное и одновременно проклинали за решительность. Король заявил, что именно из опасения доставить ненужные хлопоты он пять лет воздерживался от приезда в Шантийи. И что в этот раз просил господина Принца не накрывать более двух столов, а об остальном не беспокоиться; он поклялся, что впредь не потерпит от господина Принца подобного непослушания. Но, увы, бедному Вателю этим уже не поможешь. Гурвиль изо всех сил старался восполнить утрату Вателя: и у него это получилось. Обед удался на славу, потом полдничали, ужинали, гуляли, забавлялись, немного поохотились. Повсюду витал аромат нарциссов, и все было как в сказке. Вчера, в субботу, история повторилась. Под вечер Король отбыл в Лианкур [20] Лианкур — фамильный замок семейства Ларошфуко в Пикардии. , где заказал себе medianoche [21] Поздний мясной ужин, полуночное разговенье после поста (исп.). Лианкур находился в нескольких лье от Шантийи. , сегодня он, должно быть, еще там.