Георгий Адамович - Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску

Вероятно, имеется в виду поэт А.П.Флота, с конца 1950-х до середины 1960-х время от времени печатавшийся в журнале «Возрождение».

Название статьи В.Ф. Ходасевича, посвященной поэзии графоманов и дилетантов (опубл.: Возрождение. 1936. 23 января; перепеч.: Ходасевич В. Колеблемый треножник. М., 1990. С. 597–603).

В рецензии на седьмую книгу «Опытов» Г. Аронсон писал:

Идейное замыкание в кругу ограниченных тем и разработка этих тем в одном стремящемся к единству и целостности направлении, привело к тому, что в подборе материала и сотрудников «Опыты» попадают в плен к кружковщине или клану. Не берусь судить, является ли это умышленной данью направлению или результатом «самотека». <���…> Любопытно при этом подчеркнуть, что о Г.Адамовиче пишут почти все. <���…> Роль Георгия Адамовича в «Опытах» в известном смысле особая; с ним не столько соглашаются, сколько, отталкиваясь от его высказываний, определяют таким путем свои воззрения.

(НРС. 1957. 3 февраля; перепеч.: Там же. 10 февраля)

Судя по всему, именно второй из приведенных пассажей заставил Адамовича отказаться вступать с Аронсоном в полемику.

26 января 1957 Цетлина писала Иваску: «Вчера видела А.А.Биска, он волнуется, что не имеет ответа от гг. Вейдле и Адамовича, и хотел бы получить обратно от них свои стихи. Ему они очень нужны, так как он их должен послать в Париж, где его сын будет заниматься их издательством…» (Amherst. Box 7. F. 13).

Опубл.: Оп. 1958. № 9. С. 33–51.

Цитата из «Попытки ревности» (1924) М.Цветаевой.

Речь идет о публикации: Карузо И. Стародумы: Из романа «Базилисса» // Оп. 1956. № 7. С. 19–26. Поскольку автор более ничего не публиковал и остался вне поля зрения историков литературы русской эмиграции, позволим себе привести некоторые сведения о нем, содержащиеся в его письмах к Иваску (Amherst. Box 1. F.51). В угловом штампе на бумаге имя автора писем значится «Игорь А. Карузо» (в описи архива Иваска он фигурирует как граф, однако на чем основано это утверждение, мы не знаем). Судя по всему, они были знакомы с Иваском еще по Эстонии, во всяком случае об этом говорит первое из сохранившихся писем от 17 апреля 1956 из Вены:

Ирина переслала мне из Базеля 5-ую книгу Ваших «Опытов». Хочу послать Вам привет и сказать Вам, что я Вас, разумеется, не забыл. Но ведь невозможно рассказать и объяснить все, что произошло за 15 лет… Встретимся ли когда-нибудь? От души поздравляю Вас с Вашими «Опытами». Помните ли о моих «опытах» романа — «Базилисса». Как раз нашел в шкапу отрывки и очень им изумился… Теперь я «ушел» в науку. Много пишу, но, увы, не «Базилиссу».

Из письма от 5 июня того же года становится несколько яснее и сфера анятий автора, и выясняется, что Иваск был инициатором публикации отрывков из неоконченного романа:

Нет, я не ушел в «австрийские дела». Ни к какому берегу не пристал. Стою здесь совсем в стороне. Да, официально я — «ученый»; но именно не официальный — здесь не имею даже профессуры. Наука — та же суета сует. И особенно психология (хотя я ее, конечно, люблю; я только что сдал издателю толщенный <���так!> манускрипт). <���…> Вчера послал Вам несколько жалких отрывков «Базилиссы». Выбрал, не перечитывая, не слишком разрозненные или растрепанные страницы.

23 августа 1956 Карузо снова пишет Иваску:

Разумеется, я с полной готовностью выдаю Вам carte blanche для всех сокращений рукописи: с самого начала я ничего другого и не предполагал. Остается одно-единственное недоумение: Вы пишете о Зое как Базилиссе и наследнице Палеологов, лучше затушевать. Мне же кажется, что «понимание» романа — даже в отрывках — «строится» главным образом на этом «мифе». Не будь Зоя Палеолог — «Новая Византия» становится простой рационалистической политической теорией; с Зоей же тут какая-то, пусть безумная, но «живая», «телесная» мечта. На мой взгляд, о «византийстве» Зои затушевывать не надо; к тому же мне почему-то кажется, что читатель «проглотит» и эту фантастику. <���…>

Рад, что сохранившиеся отрывки пригодились. Тем более рад, что я все же не «художник», и мне мерещатся совсем иные цели. Знаете ли Вы святого Григория Паламу? Моя «Византия» становится все более «паламитской». Но об этом после.

Осенью 1956 Карузо читал лекции в Бразилии. Его последнее письмо Иваску написано 27 февраля 1957:

Шлю Вам привет из Лугано, где оправляюсь от тяжелого воспаления легких. <���…>