Слуги, закончив сервировку, молча удалились. Оставшись в одиночестве, я откинулся в кресле и закрыл глаза, дабы предаться любимому занятию – спокойным размышлениям. В этот раз они были мне просто необходимы, если вспомнить ту сумасшедшую гонку, которой я предавался последние сутки. Да дорожка была ещё та… Почему-то самая короткая дорога всегда самая трудная. Если бы не спешка – ни за что ни вступил бы на неё.
Вообще-то я старый бродяга и вряд ли смогу точно сказать, сколько дорог мне пришлось пройти, но есть такие, забыть которые просто невозможно. Только что пройденная дорога относилась именно к таким. Не успев сделать по ней и двух шагов, я тут же столкнулся с приключениями. Не знаю, кому как, а мне они в тот момент были совершенно без надобности. Я люблю приключения – они придают жизни некоторую пикантность и заставляют кровь веселее бежать по сосудам, но всё должно быть к месту. Возможно при других обстоятельствах я бы с удовольствием придался этому развлечению, но мне было совершенно не до них из-за необходимости спешить. А жаль – из этого могло бы получиться прекрасное приключение, было бы что вспомнить и рассказать приятелям при очередной встрече. Тогда я ещё не знал, что вряд ли в ближайшие десятилетия мне удастся поболтать с приятелями, да что там поболтать – просто увидеться.
Худо ли бедно ли, но я всё же сумел преодолеть путь в кратчайший срок, замучив при этом себя в конец. Еле держась на ногах, свалился я в этот мир, конкретно в приёмную старого Ляргуса – моего учителя и старого друга.
Я открываю глаза, и меня сразу же начинает знобить – почему-то после перегрузок я просто замерзаю. Озноб усиливается, и я уже с трудом сдерживаюсь. Кажется, ещё чуть-чуть и я начну выбивать зубами дробь, что мне явно не к лицу. Буд-то почувствовав моё состояние, передо мной появляется всё тот же молчаливый секретарь. В руках у него поднос, а на подносе кубок, наполненный до краёв горячим вином с пряностями; как раз то, что мне сейчас нужно. Да, здесь хорошо знают мои вкусы. Беру с лёгким поклоном головы кубок и делаю большой глоток. Какое блаженство! От удовольствия даже прикрываю глаза и слушаю, как приятное тепло разливается по моему измученному телу и усталость, в компании с холодом, начинает отступать. Мне хорошо.
Пока я наслаждаюсь вином, секретарь мне что-то говорит. Я его не слушаю, но понимаю, что он извиняется за задержку и говорит, что жрец будет с минуты не минуту. Это меня радует. Секретарь кланяется и как всегда исчезает. Удивительное качество – вот так вот ненавязчиво исчезать. Сколько лет наблюдаю это и всё ни как не перестаю удивляться. Однако долго удивляться не пришлось – дверь в комнату открылась, и усталой шаркающей походкой вошёл сам Верховный Жрец империи в сопровождении всё того же неизбежного секретаря.
Как он постарел! Мы не виделись с ним чуть больше года, а вид его был таков, словно прошло как минимум лет десять. Он весь как бы высох, нос его заострился наподобие клюва хищной птицы, под глазами образовалась синева, какая обычно бывает после бессонной ночи. Дополняли картину шаркающая нетвёрдая походка и слегка трясущиеся руки.
Я сделал попытку подняться с кресла, в котором сидел, дабы приветствовать жреца согласно принятого этикета, но он сделал отстраняющий жест рукой и я опустился обратно в кресло. Этим он очень удивил меня – обычно очень педантичный в вопросах этикета он никогда не допускал его нарушения. Это был единственный случай на моей памяти.
Ляргус тяжело передвигая ноги, прошёл к столу и сделал мне приглашающий жест, предлагая разделить с ним трапезу. Я не заставил себя долго упрашивать и подсел к столу напротив него. Тут же появились слуги и вмиг наполнили наши тарелки. Старик сделал едва заметное движение левой бровью и слуги совместно с секретарём, до сих пор не знаю его имени, исчезли. Видно способность исчезать распространялась в этом доме на весь обслуживающий персонал.
– Рад тебя видеть, мой мальчик – произнёс жрец тихим голосом, в котором слышалась усталость старого человека, обременённого огромной ответственностью.
– Я тоже Учитель – ответил я и посмотрел ему в глаза.
Он слегка улыбнулся и предложил мне сначала поужинать, а уж потом перейти к нашим проблемам, с чем я охотно согласился. Ужин был превосходный и я с удовольствием придался чревоугодию, ища оправдание ему в страшном голоде, который поневоле нагуляешь, проделав такой путь, который пришлось преодолеть мне. Учитель ел медленно и в то время, когда я уже наелся до отвала, он съел совсем немного. Наконец принесли вино и фрукты – наступило время для нашей беседы.
Читать дальше