Всеволод Протопопов - Последний дракон. Первый шаг в бесконечность

Речь шла о возможных способах обезопасить Обсерваторию от завладение ей Серой империей. Жрец довольно подробно описал мне три способа, которыми они думали решить эту задачу. Первый из них, на мой взгляд, самый ненадёжный, это создать надёжное войско, способное дать отпор любой попытке захватить Обсерваторию. Ненадёжность этого способа заключается в ненадёжности самого человека. Я очень сильно сомневаюсь, что можно найти хотя бы десяток надёжных людей, к которым адепты Серой империи не смогли бы подобрать ключика. А уж целое войско, это вообще фантастика. Ведь достаточно одного предателя и всё может погибнуть.

Второй способ, хотя и более трудоёмкий, но значительно надёжней первого, в общих чертах сводился к тому, что бы окружить Обсерваторию кольцом мощных охранных заклятий, которые будут подпитываться силой самой Обсерватории. Тут возникали определённые трудности. Во-первых, любую, даже самую мощную защиту, при достаточно упорной осаде, можно преодолеть, а во-вторых, захочет ли сама Обсерватория тратить проходящую через него силу на поддержание этой самой защиты.

Наконец, третий вариант, который мне понравился больше, чем остальные, заключался в том, что бы перенести Обсерваторию вообще из этого мира в какой-нибудь другой, где её не сможет достать Серая империя. Этот способ, при всей его сложности, был самым надёжным, только я внёс в него некоторые дополнения и изменения. Я был против переноса Обсерватории в какой-либо из миров созданных Творцом, куда рано или поздно может добраться Серая империя. Для Обсерватории я предложил создать искусственный мир, наподобие вотчин Мастеров Высокого Искусства, хотя тут возникало множество трудностей, одной из главнейших среди них является трудность вписать этот мир в общую структуру Мироздания.

В заключение нашего разговора, я спросил Маргуса, а почему бы нам не спросить мнение самой Обсерватории, раз она обладает собственным сознанием?

– Как-то мы об этом не подумали, – удивлённый моим вопросом после минутного раздумья ответил жрец. – Да, и как её спросить?

– Ну, об этом мы подумаем после того, как пройдём испытание, – ответил я. – Почему-то мне кажется, что Обсерватория сама выйдет на контакт с нами, а то как-то нехорошо, получается, решаем судьбу сознательного существа, а его мнения даже не спрашиваем.За разговором кончилась ночь, наступило время завтрака. Группы жрецов заполнили трапезную, при этом каждый из них кланялся мне и Маргусу. Появились Джон и Марк, чуть позже пришёл сонный Кувай. Я посоветовал им хорошо позавтракать, что бы на испытаниях не проголодаться. Я, конечно, шутил. Мои ученики прошедшие огонь и воду, не боялись остаться голодными, но у меня было в это время какое-то приподнятое настроение, хотелось смеяться и шутить. Я уже знал, хотя не знал, откуда, что испытания, предстоящие нам, помогут мне окончательно овладеть Древней памятью, то есть всё вспомнить. Завтракать не хотелось, и мы с Маргусом просто пили вино, ожидая, когда все закончат трапезу.

Сразу же после завтрака, Маргус пригласил нас на испытание в Обсерваторию. Мы вышли во двор, и я наконец-то при дневном освещении сумел рассмотреть Обсерваторию во всей красе, правда для этого мне пришлось задрать голову. Маргус не торопил, давая нам возможность хорошенько рассмотреть объект их поклонения.

Мы пошли, направляясь в сторону врезанных прямо в отвесный склон огромных ворот, которые тускло блестели в лучах всходящего солнца. Путь оказался недлинным и вскоре мы вошли в гору, через калитку, прорезанную в воротах.

Оказавшись внутри горы, я испытал целый комплекс очень сильных ощущений. Целая лавина чувств налетела на меня и, как положено лавине подхватила и потащила куда-то вперёд. Я не сопротивлялся, впрочем, даже если бы я попробовал сопротивляться, у меня вряд ли бы это получилось. Преобладали в этой лавине чувство радости и чувство узнавания. Было такое ощущение, что когда-то бесконечно давно, я всё это видел. Мало того, я сам непосредственно участвовал в создании этого чуда, и от осознания этого, радость переполняла меня, хотелось петь и делать какие-то глупости, словно детство вернулось ко мне. Радость сменилась лютой злобой, стоило мне осознать, что всему этому угрожает смертельная опасность.

На смену злобе пришло твёрдое убеждение того, что я обязательно найду способ спасти Обсерваторию и уничтожить Серую империю. Как только это произошло, на меня накатило такое спокойствие, что все чувства моментально затихли, осталось только ожидание какого-то чуда, как бывает в детстве, когда на Новый год ждёшь Деда Мороза.