Данис Маннапов - Круглый Мир. Тайна Волдабора

Магический тролль, взглянув вновь на дорогу, пришёл в неописуемое бешенство. Столь полюбившаяся парочка божьих коровок исчезла. Выплюнув пару крепких трёхэтажных ругательных фраз, тролль вынул золотой монокль из внутреннего кармана плаща, грубо скроенного из сиреневого кролика. Закрепил на голове, затянув чёрный ремешок. Магический оптический глаз ожил. Побежали цветные чёрточки и квадраты, закружился калейдоскоп. Золотой прибор в два захода сфокусировался на копыте скачущего коня. Горе-любовники живёхонькие глазели на мир с нового для себя ракурса.

Тролль перевёл взгляд на карету. Волшебный глаз включил рентгеновский магический режим. Стенки кареты как будто растворились, и чудо-прибор проник внутрь к великому удовольствию похотливого вуайериста.

В карете сидела совсем юная принцесса с прелестным кукольно-белым лицом и алыми в меру пухлыми губками бантиком в роскошном розовом платье с тремя юбками. В шерсти, думаю, в столь жаркий летний день она бы изрядно взопрела, и пошёл бы шлейфом смрадно-кисловатый аромат. Хоть нос вороти. Благо, в карете мерно фырчало и булькало некое подобие кондиционера, внутри которого носились крохотные демоны, выгоняя из транспортного средства взашей и пинками горячий влажный воздух, радушно впуская лишь прохладный освежающий бриз.

Вспотевший и нервно пыхтящий тролль-вуайерист остался весьма доволен пикантным зрелищем, но тут же несколько расстроился, громко недовольно крякнув, когда карета резко нырнула под горку и безвозвратно унесла прекрасное дитя.

Когда карета стремительно понеслась вниз по длинному склону, принцесса от приятного щекотания и пульсирующего ранее неизведанного ощущения, волнами растекающегося по телу, судорожно сжала коленки. Выехав вновь на равнинную дорогу, её отпустило.

Она направлялась к кузине в гости на чай. Почтовый попугай принёс короткое голосовое послание, в котором сестра приглашала отведать в её компании огромный воздушный торт, приготовленный её поваром, часто прибегающим помимо белой магии к чёрному колдовству шестого, запрещённого уровня. Оттого десерт получался редкостно вкусным, что, по её собственным признаниям, едва не привело к непоправимому. Однажды, облизывая измазанные в воздушном креме пальцы, она не заметила, как надкусила палец. Из него брызнула струйка крови, придавшая десерту демонический вкус. И была остановлена вовремя поваром, поскольку намеревалась откусить себе пальцы и с наслаждением разжевать тёплую плоть.

В послании старшая сестра предлагала после того, как они вместе отведают колдовской десерт прогуляться по уединённому саду, и там вдвоём вдали от всех поиграть среди благоухающих пьянящих пышных цветов и сахарно-медовых ягод, полежать под деревьями с наливными сочными яблоками под стрекотню и жужжание крошечных маэстро. Они будут делиться секретиками и новыми открытиями, какие совершает каждая юная леди в период взросления.

Рейкьявик. Старый дом.

Белая, некогда пушистая, клочками седая, ободранная кошка Марта возлежала в дремотной неге на мягком жаккардовом кресле. Под мерное тикание старинных часов она с упоением втягивала чёрным влажным носом пряный букет кисло-сладких испарений, исходивших от порядком протёртой ткани. Это было излюбленное кресло старого хозяина дома, деда Густава Матсона. В нём он проводил ту половину дня, которую не занимало другое чрезвычайно приятное занятие – покачивание в кресле-качалке, что стояло в комнате по соседству, с камином, уткнувшись в свежую газету, с курительной трубкой из вишнёвого дерева в пожелтевших зубах, выпуская ватные, парящие к потолку колечки.

Каждую ночь, когда все домашние уже мирно посапывали на мягких перинах, он спускался в прохладный, пахнущий плесенью подвал, где, наглухо закрывшись за звуконепроницаемой дверью, мастерил игрушки для любимых внуков, Кристы и Свена, с применением лазурной магии и лаймового колдовства.

Глаза Марты вдруг широко распахнулись и вспыхнули нефритово-зелёным светом. Следуя инстинкту самосохранения, мохнатое существо, одновременно принадлежащее двум Мирам, выгнулось горбатой дугой. Шерсть, только что старательно прилизанная и от того влажная, поднялась дыбом, испортив тем самым причёску. Зарычала и зашипела, обнажив некогда острые клыки.

Кошки, одни из немногих животных, обитающих на Земле, способные разглядеть незримое и почувствовать неосязаемое. В нефритовом спектре двигалось некое жабоподобное существо с огромным ртом, выпученными жёлто-зелёными глазами и четырёхпалыми непропорционально маленькими ручками. Чёрные, спадающие на всю длину тела, волосы волочились по полу. Двигалось чудовище мягко, совершенно бесшумно переступая длинными щупальцами. Если бы Марта умела считать и не была столь напугана, то сумела бы определить, что их восемь.