Данис Маннапов - Круглый Мир. Тайна Волдабора

Криста росла жизнерадостной и любознательной. Любила подолгу наблюдать за птицами, животными и снующими насекомыми, стараясь угадать их мысли и желания. Она верила, что всё происходящее в мире не случайно, а служит какой-то общей цели. От того каждое живое существо, каждая травинка имеют душу и своё предназначение. И если случается так, что оно не исполнено, то душа рождается в новом качестве, возможно, даже не на этой планете.

Они весело болтали всю дорогу домой, обсуждая выходки преподавателя средних классов по географии Флоки Бьёрсона, который не обладая какой-либо природной склонностью к преподаванию, лишь брызгал слюной и приходил в иступлённую ярость, если ученик не мог ответить на поставленный вопрос. Его ногти были обгрызены до самых корней. Он начинал день с приступа раздражения и заканчивал поглощающей всё его существо истерикой. Лицо от пунцово-красного темнело до рубинового. Считал он учеников всех без исключения малолетними уголовниками, ищущими лишь повод, чтобы нарушить закон.

Брат с сестрой не заметили, как оказались на пороге своего старинного каменного дома в один этаж.

Снаружи он выглядел заброшенным и дряхлым. Его серые покосившиеся стены и окна, покрывал зелёный мох. Прогнившая крыша грозила обрушением при первом же порыве ветра. Двери и рамы растрескались и давно почернели.

Свена мучал вопрос, но из-за разъедающего изнутри клокотания не хотел знать ответа: как при столь крохотных размерах снаружи столь жалкого одноэтажного, покосившегося и вросшего в землю, дома, внутри легко уместилось два этажа с большими окнами и подвалом, тремя спальнями, просторной гостиной с резным крепким камином и обширной библиотекой с тысячами удивительных книг. Помещения соединялись широкими коридорами, разносящими удивительные по своей аппетитности ароматы из кухни в то время, когда бабушка Марит колдовала.

В такие минуты грубый уродливый шрам на щеке начинал ныть и чесаться.

Криста потянула за синюю ленточку, и раздался мелодичный звон колокольчика.

Вскоре дверь отворилась.

– Эй, кто пришёл?! – На пороге стояла невысокая, едва ли выше девочки, далеко уже не молодая женщина, бабушка Кристы и Свена.

Морщины на ее лице и руках, казалось, меняют свой цвет и форму. Внуку иногда казалось, что она нарисована мазками масляной краски. И теперь каждый штрих радовался их приходу.

– Это мы, бабушка Марит, – вбежала Криста и, крепко обняв, поцеловала в тёплую щёку.

– Проходите, милые мои, – суетилась Марит, – я уже вас заждалась, пирожков с капустой и яйцом напекла.

– Мои любимые, – девочка уже взбегала по лестнице, топая ногами.

– Руки мой сперва, – женщина, посмеиваясь, залюбовалась прыгучестью внучки, – Твои любимые, мясные, тоже напекла, – Свен обнял бабулю.

Её голова прижалась к груди мальчика. Она взглянула на него своими маленькими выцветшими васильковыми глазами, и юноше показалось, что они на мгновение стали индиговыми. Внутри всё сжалось. Такое он видел лишь раз, когда у дедушки Густава случился сердечный приступ.

К пышному угощению присоединился мистер Матсон.

Фигура дедушки была словно высечена из камня. Приземистый и крепкий как скала. Небольшая грубо рубленная седая голова с густыми, ветвистыми бровями крепко сидела на короткой толстой шее. Жилистые каменные руки лишь дополняли могучесть необычайно широких плеч. Ладно выточенные короткие ноги расставлял широко, как моряки во время качки. Густая с завитушками борода, высеченная словно из белого мрамора, сужалась клином до тугого живота-барабана.

Густав, часто посасывая незажжённую трубку из чёрного дерева, вспоминал про дальние морские походы и диковинных животных и птиц, что попадались ему на пути. Юноша подозревал, что дедушка лишь ловко придумывает про огромных монстров, что могут сожрать корабль и даже целый остров, но скромно молчал и улыбался, глядя на этого занимательного старика.

Каждый вечер, когда все домашние погружались в сладкий сон, дед Густав спускался в подвал и до утра мастерил различные диковинные игрушки, которые сносил на местную ярмарку и продавал. Особенные, наделённые магией, дарил внукам.

Чем старше становились дети, тем чаще и настойчивее они расспрашивали про своих родителей, стараясь выведать, как они погибли, выглядели, что любили, а что нет, какую предпочитали еду и тысячу других подобных вопросов. Бабушка и дедушка, многозначительно переглядываясь, рассказывали одну и ту же историю об их гибели чуть более десяти лет назад в страшной железнодорожной аварии, когда из груды искорёженного металла извлекли лишь полосатую рыжую кошку. Мама славилась своей необычайной красотой и слыла на всю округу как искусная портниха. Папа был крепким, очень востребованным кузнецом. Жили они в крошечном городке на севере, поэтому нынешние соседи об их семье ничего не ведают.