Ирина Ярич - Повесть о Средиводье

– Это плохо, сами понимаете, что такое открытие может обернуться всякими печальными последствиями, – сказал Корин.

– Может лучше вам остаться у нас? – предложил Кресал.

– Надо ехать, – вздохнул я, – мать и сестра будут за нас волноваться. А за предложение остаться от нас огромная благодарность. Может быть ещё придётся воспользоваться позже, ведь только Дух ведает, что ждёт каждого впереди на жизненном пути.

Когда подъехали к поселению Прибрежному, где оставили своих односельчан вовсю уже шёл дождь. Мы с отцом, накрытые накидками с очень плотным плетением, которые берегли в котомках пошли к домам за крестьянами. Независимые в плащах с капюшонами стали ждать нас, чтобы ехать дальше. Ушкуйники, прикрытые от дождя водонепроницаемыми покрывалами продолжали спать.

– Ой, что тут было! Что было! Нас спрятали в подвале! – восклицал Ангур.

– Разбудили рано утром, а мы не поймём в чём дело, – рассказывал Ивел, пока они шли от дома к повозкам. – Они – нам: ушкуйники едут! А мы – им: хорошо, нас заберут. А они – нам: едут нас убивать! Тут мы струхнули. Как убивать? – А они – нам: топорами и клевцами, как обычно. Мы чуть от страха не ополоумели. Так и сидели в подвале. Нас выпустили, когда ушкуйники умчались дальше, к горам. Тучи наползли, Сияющая, наверняка была уже на своём высшем пределе… Мы всю еду, что нам сунули независимые от страха изгрызли, а животы всё равно подводило… А, куда нас ведёте?

– Надеемся домой вернутся, – сказал отец.

– О, неужели домой… – промямлили Ангур.

– Сначала к проливу на ушкуй или на короб, что подвернётся, – сказал я.

– А потом? – робко поинтересовался Ангур.

– Потом, скорей всего на Птицу.

– Опять!

– Придётся.

– Ой, кто это на повозках сидит? – не унимался Ангур.

– Независимые… Идите скорей, да залезайте живей, но на разные повозки, места мало, да осторожней не придавите, тут люди лежат.

– Почему они лежат? – испугался Ангур. – Убиты?

– Нет, спят. Живей, а то до Птицы только к ночи прибудем.

Ивел приподнял покрывало.

– Ушкуйники! Чего это они спят?

Повозки тронулись.

– Потому что независимые с гор их усыпили, чтобы не зарились на чужое добро, – весело ответил я. Ивел и Ангур испугано озирались и переглядывались.

Дождь перестал и тучи истончились, с одной стороны горизонта проглядывали золотисто-малиновые просветы, с другой подсвечивало зеленоватым.

Повозки подъехали к берегу пролива у устья реки Дуга. Там стояли, уткнутые носами в прибрежные кусты три ушкуя и два короба. Мы с отцом стали помогать переносить ушкуйников с повозок на суда.

– Эй, сидельцы подвальные, – крикнул отец Ангуру и Ивелу, – тоже помогайте.

Крестьяне потоптались и нерешительно, медленно подошли к повозке, взяли за руки и за ноги спящего ушкуйника, да так боязно, будто он ядовитый.

– Он спит крепко, – подбодрил их один из независимых.

В это время в устье со стороны пролива вошла скёдия – сторожевое судно Страны Независимых. Оттуда переправились моряки на ушкуи и короба.

– Захватили ушкуи Троеуделья! – воскликнул Ангур.

– Эй, ты, троеуделец, – возмущённо сказал один из тех, кто спустился со скёдии, – не путай нас со своими ушкуйниками. Нам ваши ушкуи и короба не нужны, у нас свои есть ни чуть, не хуже. Только кто тебя перевезёт к острову Птица, спящие ушкуйники?

– Милые друзья, обратился я к независимым, – простите незнающих.

И каждый взялся продолжать прерванное дело. Моряки со скёдии – осваивать короба и ушкуи, а на берегу – перетаскивать ушкуйников.

Тучи совсем исчезли, я и не заметил, как и когда. Голубика – путеводной звездой горела впереди, а сбоку добавляла зелени всё ещё поднимающаяся к звёздам Зелёнка. Ушкуи и короба тронулись через пролив, а скёдия плелась самой последней.

Мы вчетвером уселись рядышком, можно было спокойно подремать. Независимые разбудят, когда причалим к берегу острова Птица.

Впереди, в сумраке неровной чёрной полосой на весь горизонт от края до края увеличивался берег острова Птица. Ангур всё чего-то копошился, мешая заснуть, потом, заметив, что мы ещё не спим зашептал, вспоминая, пережитое.

– Как было страшно, да Ивел, – тот кивнул. – Даже в глубине земли, в подвале слышны были истошные крики! Но кто кричал, независимые или ушкуйники, как там узнаешь? Честно признаюсь, я опасался, что ушкуйники всех местных перебьют и уйдут, а нас выпускать из подвала станет некому. И всё! Погибай ни за что. Как вспомню и от страха едва дышу.