Ирина Ярич - Повесть о Средиводье

Ватас, наконец, более-менее успокоился на то время, когда проходила первая часть обряда. Я стоял возле него и заметил на левом рукаве его красной одежды две короткие розовые полоски и большое пятно бежевого цвета. Что-то они мне напомнили… Цвет губ Тита до того, как Ватас бросился на него с рыданиями… а пятно? Уж не стёр ли Ватас рукавом и краску с нижней части лица? Но зачем его… Тут распорядитель объявил, что пора переходить ко второй части и Ватас охнув, сжал кулаки. На этом и ограничился, но мне, да и всем нашим видно было, каких усилий ему стоило стоять спокойно.

Распорядитель кликнул слуг-ушкуйников. Прибежало несколько человек, четверо несли большую шкуру одного из тех морских животных, которых мы, проплывая мимо берега, видели на лежбище. Ещё четверо осторожно взяли покойного вместе с постелью, приподняли, а те под неё подложили шкуру. Ещё один слуга, принёс толстую и длинную иглу, что даже издали видна и моток таких же толстых нитей, стал сшивать края шкуры, закрывая в ней бывшего повелителя полностью.

Когда шкуру зашили распорядитель объявил, что вторая часть обряда закончена и предстоит третья. Старушка встала со скамейки и пошла первой, она возглавила шествие, как самая старшая в роду, за ней пошёл наследник, потом его мать и остальные совершеннолетние родственники, присутствующие на обряде вместе со слугами, их помощь ещё понадобиться, как мы убедились в последствии.

За ними направились мы, за нами – остальные.

Шли долго. Зеленоватый сумрак окружал, с любопытством я вглядывался в окружающее пространство. С каждым шагом всё дальше и дальше огни в оконницах городских домов, вот они уже совсем крохотные, большей частью скрываются за ветвями придорожных деревьев. К моей радости прямо за нашими спинами стала всходить Голубика – любимая звезда многих 11 11 Голубика – планета в двойной системе звезд: Сияющей-Зелёнки. Эта планета находится гораздо дальше от основной звезды, это голубой газовый гигант и светит отражённым светом, а также в её недрах идёт процесс, в результате которого также выделяется тепло и свет. Жители Средиводья видят её как огромную и яркую голубую звезду. . И стало светлее, хотя и не сильно. На зеленоватый оттенок накладывается голубоватый и округа становится не только красивой, но загадочно манящей.

Мы пересекаем какое-то поле всё по той же мощённой светло-желтоватым камнем, дороге, тянувшейся ещё от площади. Идти легко, но от множества ног, и, соответственно шагов, сделанных по твёрдой поверхности стоит гул, который я вначале не замечал, но потом уже раздражающий. Может тому виной не то, что множество людей ступает друг за другом, а цель всего этого похода. Я совершенно не понимаю, какая необходимость собирать столько людей? Признаюсь, что, наверняка и другие, как и я порядком притомились, мы перекусывали последний раз только, когда ехали на повозках в город, а прошло уже несколько часов. Хорошо, хоть позволили на ходу попить, поэтому кроме стука и шуршания по дороге ещё слышны возня с котомками и заплечными мешками, и приглушённый рокот многоголосого шёпота, и жевания тех, кому уже надоело ожидать окончания обряда.

Впереди показалась тёмная масса. Дорога заканчивалась, подходя к лесу. Распорядитель приказал зажечь фонари тем, у кого они имелись и предупредил, чтобы не разбредались по сторонам. Хотя не так, как днём, но достаточно светло, да ещё и с фонарями. Однако споткнуться о корни деревьев или нижние ветви кустов вполне возможно. Ведущие процессию уже вошли в лес и, не знаю, как они определяли правильное направление среди почти одинаковых деревьев. Птицы то ли разбуженные шумом, то ли они спят урывками, так или иначе, продолжали потихоньку гомонить, словно спрашивая друг у друга, что тут происходит? Как я понял в этом лесу хоронят избранных, только правителей городов и правителей уделов. На всех тут места не хватит.

Пахло свежесрубленным деревом… Кажется пришли. Родственники остановились. Распорядитель объяснил, чтобы все подтягивались и обходили место, где остановилась семья покойного правителя, образуя большой круг. Видя, что все собрались, объявил, о начале третьей заключительной части похоронного обряда.

В центре нашего круга стоят три высоких пня, на них взгромождён небольшой домик-сруб без окон, дверей и крыши. Те же слуги-ушкуйники, которые проделали всю работу во второй части обряда, тут тоже взялись за дело. Четверо из них сняли с повозки покойного правителя, зашитого в шкуру и понесли к срубу. А к нему уже другие слуги приставили две лестницы, к двум ближним стенам так, что между ними оказался угол сруба. Взобрались на лестницы на две нижние ступени, ещё один слуга поставил возле лестниц большие рогатины. Те первые четверо поднесли к углу между лестниц покойного. Те, что на высоте взяли за противоположные концы шкуру, но вдвоём им, конечно, не удержать и тем более не поднять, поэтому те, что освободились быстренько ухватились за рогатины и подпёрли ими тяжёлую шкуру. Те, что на лестнице поднимаются на ступеньку, а снизу им помогают поднимать с помощью рогатин. Так и добрался бывший правитель, зашитый в шкуру до верха сруба. И оказалось, что заранее на концах шкуры обмотали верёвки, а я их и не заметил. Теперь, положив на стены на угол сруба слуги разматывают веревки со шкуры и наматывают себе на руки. Далее к ним поднялись по лестницам другие и забрали концы верёвок. Самые верхние опускают шкуру с угла сруба внутрь, а те, что ниже их придерживают, чтобы резко не упала. Понемногу ослабляют, выпуская из рук и шкура медленно сползает вниз сруба, хотя никому иже не видно из-за стен. Шкура с покойным дошла до пола сруба, догадались присутствующие, потому как слуги сбросили верёвки внутрь.