Тодд Локвуд - Летний дракон. Первая книга Вечнолива

Я встретила в гнездовье еще несколько рассветов.

Я баловала Кейрр щедрыми дополнительными порциями рыбы и мяса – в пути ей пригодится запас жирка. Мы старались как можно больше времени проводить в драконятне с Ранну, Эйтис и дитями.

Кейрр отгоняла малышей от края площадки: она шутливо на них рычала и мягко тыкала их крылом, а дити носились вокруг нее и ловили ее хвост.

Томан ждал, когда я попрощаюсь с его драконами. Морду Эйтис украшали розоватые шрамы. На некоторых царапинах еще оставались корочки. Я погладила ее подбородок, и она уткнулась в меня носом.

– Л-лети хорошо, – прогудела она, запнувшись о сложный звук «л». – И обратно.

– Мы еще увидимся. Обещаю, – заверила ее я, хоть и с трудом в это верила.

Я чмокнула ее нос и повернулась к Ранну. Он сидел, высоко держа голову, открывая иссеченные ярко-алыми ранами грудь и плечи.

– Отец бы тобой гордился, приятель. И Шуджа. Ты прекрасен.

Он кивнул и, пророкотав что-то на драконьем языке, добавил:

– Майя – бо-ош.

Ровно так, как его учила Кейрр. Ранну наклонил голову, глядя на меня, а потом опустил ее, чтобы его погладили. Мне очень хотелось его обнять, но из-за ран я решила обойтись лишь поцелуем.

У моих ног копошились дити. Я опустилась на колени и протянула руку – теперь малыши, гоняясь друг за другом, задевали кончики моих пальцев мягкой чешуйчатой шкуркой, напоминающей отлично выделанную кожу.

– Майя, – позвал Томан. – Ты ведь знаешь, что нельзя их…

– Я хочу, чтобы они меня узнали. Пусть они меня запомнят.

Томан кивнул и не сказал ни слова.

На шестой день ветер принес иной запах – свежий, прохладный, цветущий, но еще не слишком «зрелый». Зато уже знакомый. Мы с Кейрр одновременно ощутили тревогу и разыскали Френа на вершине скалы.

Он собирал щепки и опилки в ящики для грядущего Выводкового дня.

– Как твоя тень, Френ?

Он вскинул голову.

– В полном порядке. А твоя?

– Прошел почти год с тех пор, как тебя из-за меня ранили, Френ.

– Год с тех пор, как явился Летний дракон, – парировал тот с улыбкой.

Слова застряли в горле.

– Я не хочу тебя оставлять.

Френ отложил грабли.

– Понимаю. Мне тоже надо залечь на дно. Но расскажи-ка мне, что у тебя на сердце, юная мисс.

Я повесила голову, гадая, как ответить, но затем решила, что лучше правду, и храбро взглянула Френу в глаза.

– Я не знаю, как моя тень. Я сбилась с толку. Я столько должна выяснить, понять. Я не знаю, во что верить… или даже с чего начать.

Френ на мгновение сжал губы и наморщил лоб.

– У Ашаани есть старое высказывание. То, что мы почитаем превыше всего, отражает нашу суть, Воинственные люди поклоняются эгоистичным богам и возводят для них алтари из стали. Жадные – из золота. Мирные люди поклоняются любящим богам и возводят алтари из любви.

– Ты уже говорил это в пещерах. А я до сих пор ничего не понимаю.

– Твоя вера проявляется в том, как ты живешь. Неважно, о какой религии ты говоришь. Ты должна решить, из чего создан твой алтарь.

Я нахмурилась. А затем обхватила Френа руками. Он обнял меня в ответ. Боги, как я скучала по отцу!

– А что насчет моего проклятия, Френ? Гетиг явился, чтобы его снять или закрепить на веки вечные?

– Какое проклятие?

Я пожала плечами.

– Дариан о нем знал. Сложно объяснить.

Френ погладил меня по волосам.

– Проклятий не бывает.

– Дариан тоже постоянно так говорил. Но оглянись!

– Нельзя мыслить такими понятиями, дочь моего сердца. Проклятие ли, благословение ли, неважно. Одно всегда следует за другим по пятам. И это – часть Вечнолива.

Перед моим мысленным взором возникли поворачивающиеся колесики – одни внутри других.

– Почему Летний дракон выбрал меня?

Френ на мгновение задумался.

– А выбирал ли он? Вряд ли, юная мисс. Подозреваю, его к тебе притянуло, как и Эдимму.

– Еще хуже.

Френ улыбнулся.

– Твою легенду будут пересказывать, Майя. Да, ты не хочешь быть легендой, но ты спасла гнездовье от Ужасов. И ты спасла историю о Гетиге от Аддая. Он проиграл, Майя. Ты его одолела. Если ты и проклята, то твое проклятие стало нашим благословением.

Я закрыла глаза.

– Поритор арестует тебя, если ты будешь и дальше нести молву об Аше.

– Я лишь рябь на волне звука. Пусть Поритор думает, что сумеет заглушить историю. Мы ведь слышали ее отголоски, верно?

Седьмой день начался взметнувшимся в небе огнем, и мы поспешили во двор – полюбоваться вздымающимся Зареливом.

Широкая, бушующая стена облаков отразила первый луч солнца. Такое не должно случаться в разгар лета, однако он красовался перед нами, взбираясь все выше и выше.