Робин Вассерман - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник)

«Знала раньше, – сказал он сам себе. – Сейчас все иначе». Год в Академии, год учебы, сражений и отсутствия кофеина изменил его. Должен был изменить.

Вопрос лишь в том, насколько сильно.

Изабель сообщила ему неправильное время.

Да и могло ли быть иначе? Когда Саймон вошел в комнату Джона Картрайта, ритуал уже близился к завершению.

– Нельзя этого делать, – сказал Саймон. – Ребята, остановитесь и просто подумайте.

– Почему нельзя? – с вызовом спросила Изабель. – Приведи хотя бы один довод. Убеди нас, Саймон.

Выступления ему никогда особо не удавались, и ей это было прекрасно известно.

Саймон вдруг почувствовал, что злится. Это его школа и его друзья. Изабель плевать на все, что здесь происходит. Может, и нет никакой давней истории, никакой скрытой боли. Может, Изабель именно такая, какой и кажется, не более того: вертихвостка, которую не волнует никто, кроме ее собственной драгоценной персоны.

Что-то в глубине души отчаянно восставало против этой мысли, но Саймон заставил этот голос заткнуться. Речь не о его взаимоотношениях-которых-нет с девушкой-которая-не-его-девушка. Нельзя допустить, чтобы все свелось только к этому.

– Вы же не просто идете против правил, – сказал он. Ну как прикажете объяснить то, что кажется совершенно очевидным? Все равно что убеждать кого-то, что один плюс один равно два. – И дело не только в том, что вас могут вышвырнуть из Академии или даже вызвать в Конклав. Это просто неправильно . Кто-нибудь может пострадать.

– Кто-то всегда страдает, – заметил Джордж, с унылым видом потирая локоть, который Жюли пару дней назад чуть не отхватила палашом.

– Потому что иначе невозможно научиться, – Саймон начинал сердиться. – Потому что это лучшее из всех возможных зол. Но то, что вы творите сейчас, – это просто никуда не годится! Неужели вы хотите стать такими? Сумеречными охотниками, которые играют с силами тьмы, полагая, что всегда могут с ними справиться? Вы что, фильмов не смотрели? Комиксов не читали? Все всегда так и начинается: с самого маленького искушения. Сначала ты только пробуешь зло на вкус, а потом – оп-па! – и твой световой меч становится красным. И вот ты уже дышишь через огромную черную маску и из чистой вредности отрезаешь руку собственному родному сыну.

Все уставились на него с недоумением.

– Ладно, проехали.

Забавно. Сумеречные охотники почти обо всем знали больше, чем простецы. О демонах, об оружии, о потоках силы и магии, которые поддерживают этот мир. Но они не понимали, что такое искушение. Не понимали, как легко это бывает: одно ужасное решение за другим, выбор за выбором, пока не скатишься в черную дыру ада уже безвозвратно. Dura lex – Закон суров. Настолько суров, что нефилимам приходится делать вид, будто в этом мире можно достичь совершенства. Эту мысль Саймон вынес из лекций Роберта о Круге. Если Сумеречный охотник начинает катиться под откос, остановиться он уже не может.

– Дело в том, что это патовая ситуация. Победивших не будет. Или ваш глупый бесенок выйдет из-под контроля и слопает парочку-другую учеников, или нет – и тогда в следующий раз вы решите, что можно вызвать демона и покрупнее. И он вас сожрет.

– А он дело говорит, – заметила Жюли.

– Надо же, а я думал, он вообще говорить не умеет, – восхитился Джон.

Джордж кашлянул.

– Может…

– Может, мы все-таки продолжим? – вмешалась Изабель. Она откинула за спину черные шелковистые волосы, хлопнула огромными бездонными глазами и улыбнулась – той самой улыбкой, перед которой невозможно было устоять. И, словно под действием ведьминых чар, накрывших комнату, все тут же забыли про Саймона и торопливо занялись последними приготовлениями к вызову.

Значит, тут он сделал все, что можно было сделать. Оставалось только одно.

И Саймон побежал.

1984 год

Только через неделю Майкл задал вопрос, который Роберт так боялся услышать. Может быть, он ждал, что Лайтвуд сам поднимет эту тему. Может, пытался убедить себя, что ему не нужно знать правду, что он любит Роберта и его не должно волновать ничто другое – но, видимо, попытки завершились провалом.

– Прогуляешься со мной? – спросил он, и Роберт согласился в последний раз пройтись по лесу Брослин – хотя надеялся, что больше не увидит никаких лесов до следующего семестра. А к тому времени, быть может, картины случившегося вымоются из памяти, тени перестанут казаться ему такими зловещими и земля уже впитает пролившуюся кровь.