Амур Гавайский: Сказки о рае

– Что не будешь, ЧТО НЕ БУДЕШЬ! – Петина мама впала уже в истерику. – Из тебя же подонок растёт, понимаешь – ПОДОНОК!

– Я больше не буду, – повторил Петя, придав жалостливости в интонации. В отношениях с матерью Петя старался придерживаться политики нейтралитета.

– А вот это мы сейчас узнаем, – Петина мама резко выбежала из кухни и стала громко рыться в дряхлом комоде.

Вернулась она с морским ремнём в руках, чем несколько удивила Петю, который ожидал скорее подзатыльников. Она тут же схватила Петю за волосы, отчего он жалобно вскрикнул, и вытащила его из-за стола. Держать ремень за латунную широкую пряжку было очень неудобно, но всё же она умудрилась взмахнуть ремнём и, с криком «Вот тебе!», ударила. Шесть с половиной метров советской кухни – маловато для подобных экзекуций, и удар пришёлся по столу, банка с вареньем тут же упала, и из неё быстро и бесшумно потекла ярко-красная жижа. От неожиданности мама расслабилась, и Петя тут же, вырвавшись, бросился в комнату, где забрался под широкую и довольно низкую кровать.

– Ты у меня узнаешь сейчас, как уроки прогуливать, – Петина мама бросилась за ним в погоню, – а ну-ка вылезай оттуда!

Петя молчал.

Петина мама стала двигать кровать, но Петя перемещался вместе с ней, и достать его оттуда располневшей за последние годы маме не удавалось. Она кричала и грозилась вызвать милицию, а Петя молчал, он удобно устроился в своём дзоте, ему даже пришла в голову мысль остаться там жить навсегда. «А что, – думал он, – буду по ночам только вылезать, когда все спят, и ходить на кухню есть».

Петиной маме тоже пришла в голову удачная мысль: она встала на карачки и, накрутив мягкий конец ремня на кулак, попыталась ударить Петю пряжкой прямо там, под кроватью. Между прочим, ей это почти сразу удалось, но смекалистый Петя тоже поменял тактику, он сумел поймать пряжку и стал тянуть ремень на себя, упершись ногами в доску, придерживающую матрас. Взбешённая такой наглостью мама вскочила на ноги и стала изо всей силы тянуть ремень в свою сторону. Пряжка больно впилась в руку Пети, и он не выдержал, отпустил. Петина мама тут же полетела в противоположную от кровати сторону и брякнулась всем телом на собственные туфли… Теперь уже она завыла от боли и унижения, закрыв руками мерзко покрасневшее после драки лицо. Потом она стала просто рыдать, и Петя там, под кроватью, где его не могли увидеть, тоже стал почему-то плакать…

– Я ведь в месткоме работаю, как мне теперь людям в глаза-то смотреть, все в галстуках в школу идут, а мой Петя… – ей стало безумно жаль себя, и захотелось тут же умереть.

– Мама, мамочка, – неожиданно для себя Петя вылез из-под кровати и бросился к лежащей на полу матери, – прости меня, прости меня, пожалуйста, – он лёг с ней рядом на пол и неумело обнял её, чего не делал уже много лет, – я не виноват… это они.

Она отстранила его и попыталась встать:

– Опять врёшь…

И всё-таки они помирились. На следующее утро Петина мама встала пораньше, приготовила свежую белую рубашку, начистила ему ботинки и мастерски погладила школьную форму. На завтрак Петя ел вкусные макароны, поджаренные «с яичком», а не обычную кашу.

– Ну всё, я пошёл, – сказал Петя и схватился было за портфель.

Мама остановила его, наклонилась и внимательно посмотрела ему в глаза:

– Петя, я хочу, чтобы ты всегда помнил, что ты – сын морского офицера, ты меня понял?

– Я понял, – Петя очень торопился и почти уже выскочил за дверь.

– И ещё, – она опять его задержала, – ну скажи на милость, зачем тебе в школе нож?

Петя бездумно пожал плечами.

– Где, кстати, он?

Петя махнул в сторону комода.

Петина мама подошла к комоду и тут же нашла небольшой складной ножик, купленный когда-то за два сорок пять. Она бессмысленно покрутила его в руках.

– Ну, иди уже.

– А деньги на завтрак?

Петина мама долго рылась в сумке и дала ему сорок копеек, две серебристые монетки.

Петя положил двадцатикопеечные монетки по разным карманам, «чтоб не звенели», и пулей выскочил из дому, лифт он ждать не стал, а бросился бегом по лестнице вниз, он торопился, на то были серьёзные причины.

«Опаздываю, блять, – думал он на бегу, – эти уёбки уже там. Упустил, блин, момент, все училки уже там, на хвост уже никому не сядешь… но ничего, сука, прорвёмся».

Худшие предчувствия Пети оправдались: ещё издали он увидел сутулую спину шестиклассника Вовы Шилова по кличке Шило. Рядом с ним на довольно высоком школьном крыльце курили солидные люди: одного он знал, это был Саня Батьковский по кличке Махно, мускулистые плечи которого внушали трепет всей школе. В Петином классе считали, что его боится даже физрук. Второго, тоже крепкого и очень прыщавого, Петя видел впервые. Махно закончил восьмой класс в прошлом году и, по идее, учился сейчас в ПТУ. Сегодня он отвечал за развод шибздиков на бабки.